Отправлено: 17.05.08 22:41. Заголовок: Вожди-пистолеты.

ВОЖДИ-ПИСТОЛЕТЫ

НОВАЯ ГАЗЕТА | № 35–36 24 мая 2004 г.



Офицер ФСБ Трепашкин пытался разобраться, кто в Москве обеспечивает чеченских боевиков оружием, боеприпасами, деньгами и радиостанциями. После этого ему подбросили пистолет.

Московский военный суд дал бывшему офицеру ФСБ Михаилу Трепашкину четыре года. Его обвиняли в том, что он разгласил гостайну. Несколько лет хранил дома возле входной двери старые служебные бумаги, а среди канцелярских принадлежностей на книжной полке — патроны в пакетике. Все это как-то внезапно обнаружили по наводке из Управления собственной безопасности ФСБ РФ. И в качестве финального штриха, проверяя анонимный донос, в машине нашли пистолет, что, собственно, и послужило поводом для ареста.

Изъятые у бывшего офицера ФСБ документы оказались, по большей части, пыльными конспектами по марксизму-ленинизму. Официальный следственный эксперимент показал, что пистолет не мог поместиться под сиденьем автомобиля. И тогда тот, кто досматривал машину, вдруг вспомнил, что оружие выпало бог знает откуда прямо в натруженные обыском руки…

Представляя несерьезность обвинения, почти все, кто пришел на оглашение приговора, надеялись, что он будет оправдательным. В крайнем случае — условным. Даже следователи ФСБ (мне довелось с ними говорить) не верили, что может быть иначе. Но их бывшему коллеге досталось по всей строгости. Тут уж все убедились, что пистолет в его старом автомобиле возник не случайно прямо из воздуха.

Есть четыре причины, по которым руководство ФСБ не хочет видеть Михаила Трепашкина на свободе. Неизвестные сотрудники спецслужб передали нам документы и материалы, которые имеют к их бывшему коллеге самое прямое отношение. Он интересовался судьбой как минимум четырех значительных дел, одно из которых касалось лично руководителей ФСБ РФ. И постоянно напоминал им об этом.

Отчасти мы уже сообщали о непростых отношениях, которые сложились у Трепашкина с высоким начальством («Новая газета» № 96 за прошлый год): нынешний директор ФСБ генерал Патрушев был вынужден оправдываться, когда Трепашкин и другие офицеры подали в суд, протестуя против несправедливого служебного взыскания. Кроме того, именно благодаря Трепашкину Генпрокуратура РФ признала, что «генерал-полковник Патрушев Н. П., используя свои служебные полномочия, поручал навести справки» о частном должнике, чтобы с того могли взять 8 тыс. долларов… Такая просьба поступила Патрушеву от Проничева (ныне первый замдиректора ФСБ) — в то время министра безопасности Карелии…

Все это тихая прелюдия по сравнению с тем, что мы узнали теперь.

Дело оперативного учета «Братаны». Гольяновская группировка и ФСБ

Весной 1995-го Управление собственной безопасности (УСБ) ФСБ и РУОП ГУВД Москвы получили информацию о том, что члены (ныне печально известной) Гольяновской преступной группировки, занимаясь вымогательством, применяют оружие и многих уже убили. О дальнейшем из официальных репортажей о разгроме гольяновских не узнать.

Отдельные члены группировки заслужили особое внимание: это бывший сотрудник наружного наблюдения Управления КГБ СССР по Москве и Московской области Сергей А(…)* и Дмитрий С(…) — старший оперуполномоченный из центрального аппарата ФСБ РФ. На «разборках» оба c легкостью предъявляли удостоверения сотрудников госбезопасности. А иногда, чтобы скрыть свою принадлежность, — так называемые документы прикрытия, к примеру, удостоверение сотрудника МУРа. На снимаемой Дмитрием московской квартире (Открытое шоссе, д. 1, корп. …) Сергей с сообщниками хранил оружие, в том числе и то, из которого уже убивали.

Получив санкцию Мосгорсуда и прослушав телефонные разговоры сотрудника ФСБ Сергея, оперативники выяснили, что за 100 долларов в час он занимался еще и наружным наблюдением. В полной мере использовал свое служебное положение. Иногда двое суток кряду следил за «объектом». Параллельно засекли, как он покупал наркотики. Как, прикрываясь удостоверением, сопровождал в Ярославль контрабанду за 4 тыс. долларов, перегонял машины, пытался получить для кого-то разрешение на оружие…

Установили и его связь с чеченцами — один из них, некто Рамзан Д (…), жил в элитном доме в центре Москвы и приезжал на встречу с чекистом на сером джипе «Ниссан» (госномер …).

Разумеется, в Управлении собственной безопасности (УСБ) ФСБ и РУОПе друзьями решили заняться всерьез. Дмитрия хотели взять с поличным, когда он намеревался доставить оружие одному из бандитских лидеров. Но дальше дело не двинулось.

Из одного отдела УСБ ФСБ его пришлось передать в другой. 11 сентября 1995 года замначальника УСБ распорядился вернуть его обратно, а еще один начальник рангом поменьше, приписал: «Не видно, совершают ли А(…) и С(…) какие-то преступные или противоправные действия» (исходящий № 22/1-590 от 8 сентября 1995 г.). Прослушку прекратили, последние сводки «потерялись» где-то на столах у лубянских бюрократов.

Закончилось тем, что члена гольяновской группировки и по совместительству чекиста С(…) срочно и тихо уволили из ФСБ. Попутно кто-то сообщил ему о разбирательстве. Уволенный тут же лег на дно, и 14 февраля 1996 года начальник УСБ ФСБ распорядился дело прекратить. Все материалы дела «Братаны» тут же уничтожили и сняли с учета.

Киллерами, просто бандитами и чеченскими связями здесь никто не интересовался, хотя первая чеченская война в 1995 году еще не закончилась и была настолько тяжела, что в 1996-м войска пришлось выводить. А в самом надежном тылу — в центральном аппарате ФСБ РФ — творилось нечто странное. Насколько нам теперь известно, офицер Михаил Трепашкин сообщал обо всем этом рапортом своему руководству. Безрезультатно.

В 1995-м нынешний директор ФСБ генерал Николай Патрушев как раз возглавлял Управление собственной безопасности и вел себя очень скромно. Возмущенных рапортов не писал… Может быть, отчасти благодаря этой дивной терпимости судьба вознесла его резко вверх, а беспокойного Трепашкина, с его вопросами, посадила в итоге на скамью подсудимых.

Московская связь для чеченских боевиков

Еще кое-что из материалов ФСБ и ФАПСИ (Федерального агентства правительственной связи и информации): «В октябре 1996 года чеченской стороной (Удугов) прорабатывался вопрос о поставках в Грозный продовольственных товаров, в основном из Турции через Новороссийск (обратите особое внимание! — Р. Ш.) по крайне низким ценам для последующей перепродажи. Основной задачей является замкнуть на себя Дагестан, Ингушению и Ставрополье. В данном случае государству должно отойти примерно 5 процентов, остальные деньги пойдут на создание в Грозном «мусульманского рынка» с участием европейской чеченской диаспоры. Пробные партии товара должны были пойти в ноябре—декабре 1996 года…».

Разумеется, какой тут «мусульманский рынок» в Грозном — речь о банальной контрабанде и больших теневых финансовых ресурсах.

С ситуацией вокруг Новороссийска пытался разобраться депутат Юрий Щекочихин — заместитель главного редактора «Новой газеты». Он выезжал в этот город с парламентской комиссией. По его материалам в «Новой» вышло несколько публикаций: проблема заключалась в том, что Новороссийский порт контролировали чеченские группировки, а отдельные сотрудники ФСБ оказывали им покровительство.

Теперь, спустя несколько лет, к нам поступают материалы, еще раз подтверждающие, что Щекочихин был прав… Причем в наших спецслужбах, как выясняется, о новороссийских историях знали очень давно. Отдельные чиновники этих спецслужб (не самые маленькие), наверное, посмеивались над депутатской комиссией.

А Удугов примерно в то же время интенсивно общался с другим деятельным персонажем российской верховной политики — Борисом Березовским — вот простая распечатка телефонных номеров: «Удугов — Борис Березовский (095) 418-48-…», снова «Удугов — Березовский (095) 974-57-…», и снова… А еще чаще в этих телефонных распечатках встречается почему-то Санкт-Петербург.

Зачем они — злейшие враги чеченских боевиков и Березовского — все это фиксировали, не принимая ровным счетом никаких мер?

Примерно к тому же времени относится распечатка такого телефонного разговора. Беседуют люди, для конспирации обозначающие себя кличками. Некто по кличке Разведчик (Р) отчитывается перед чеченцем по кличке Гитлер (Г), последний очень требователен:

Г: «А где телефон, прямая связь, которую ты мне обещал? <…> Там, откуда я сейчас приехал…»
Р: «Я понял. <…>. Сейчас есть указания сверху от спецслужб, чтобы эту связь закрыть полностью в Грозном, то есть не использовать те станции и возможности, которые дает Москва, либо их регистрировать здесь, в Москве, то есть полностью давать данные, кто будет пользоваться и откуда, и какая организация за это дело платит. Понял?» (Получается, во время первой чеченской войны верхушка боевиков говорила через Москву, и это было сложно зафиксировать? — Р. Ш.)
Г: «Делай как хочешь то, что пообещал. И сделай быстро».
Р: «Делаем, конечно, сделаем <…>. Мы готовы все оплатить. Та связь, про которую Эдуард (? — Ред.) говорит, мы готовы сделать, не регистрируя нигде, нам это дело обещали, но это будет станция многоканальная <…>. Многоканальная спутниковая связь, морская».
Г: «Хорошо, делай. Теперь скажи мне, лысый то, что в регионе «загнул», — это, наверное, в поддержку нашего «ушастого» (имеется в виду Аслан Масхадов), (отмечено в тексте протокола прослушки. — Ред.)».
Р: «Плохо слышно, ничего не могу понять».
Г: «Ладно, я так просто спросил…».

И эта странная московская благодать тоже беспокоила офицера ФСБ Трепашкина.

Торговцы оружием

Из рапорта Трепашкина: «В 1995 году, несмотря на «прессинг» со стороны ряда руководителей УСБ, мне удалось через РУОП ГУВД Москвы изъять склад с оружием в г. Москве и реализовать материалы на бандитскую группу Царика И. П. (осужден Мосгорсудом), за что я получил медаль «За отвагу»…»

Царик Игорь Петрович, родом из Новосибирска, при помощи чеченских группировок в Москве завез крупную партию оружия и боеприпасов. Из его гаража на Волочаевской улице изъяли шесть гранатометов «Муха» в снаряженном состоянии, боевой огнемет «Шмель», три тротиловые двухсотграммовые шашки, гранаты РГД-5, снайперские винтовочные патроны, полные магазины к автоматам Калашникова, патроны для пистолетов ТТ, Макарова плюс всякую мелочь…

А поздней осенью 1996-го в Москве некто Валерий Д(…) нелегально закупил оружия, боеприпасов и раций на 3 млн 411 тыс. 500 долларов. Львиная доля отправилась к боевикам на Юг России. Часть так и осталась в Москве. По некоторым данным, все это перевозили в инкассаторских машинах. Общий список таков: АКМ — сотни штук, комплекс «Фагот» — 50 единиц, двенадцать минометов, двести пистолетов… Посредник настолько озадачился количеством стволов и патронов, что вел записи от руки (см. иллюстрацию: «рукопись»), справа — колонка цен в долларах.

Сложно поверить, что через Москву перемещались арсеналы для целых армий? Думаю, не сложнее, чем в террористов на Тверской и захват заложников на Дубровке. Во всяком случае, об арсенале Михаил Трепашкин докладывал рапортом на имя тогдашнего директора ФСБ генерал-полковника Ковалева, указывая все телефоны крупного торговца оружием. О какой-либо активности ФСБ на этот счет мы не знаем. Самого Трепашкина со всеми его наградами, благодарностями и реализованными делами руководство ФСБ к тому времени надолго вытолкнуло за штат…

Московские банки и Чечня

Из объяснительного письма Михаила Трепашкина Главному военному прокурору: летом 1995-го начальник отдела — полковник Б(…) объявил, что руководством УСБ ФСБ РФ дана команда собрать информацию о фирмах и банках, работающих под так называемой крышей чеченской оргпреступной группировки. «Обобщить информацию поручили мне. Картина вырисовывалась очень мрачная. Во-первых, после распада СССР, когда многие объекты <…> остались как бы бесхозными, члены чеченской ОПГ под дулами автоматов входили в учредители, имея большую долю в недвижимости Москвы (оформленную, в основном, на подставных лиц). Во-вторых, с целью безопасности они приняли на работу бывших сотрудников КГБ СССР, с помощью которых прикрывалась преступная деятельность. В-третьих, крупные денежные суммы из Москвы отправлялись для поддержки войны в Чечне <…>».

Мы уже говорили о том, что благодаря работе Трепашкина арестовали известного боевика Новикова Висруддина Джунаидовича по кличке Герой — о нем часто упоминали в прессе.

Напомним, этот боевик с товарищами, среди которых были сотрудники милиции и целый полковник Генштаба ВС РФ Голубовский (начальник группы оперативного управления), явились в банк «Сольди» для выбивания денег, где и были задержаны.

В «Новой» (№ 96 за прошлый год) были опубликованы эксклюзивные документы о дальнейшей судьбе Героя: Салман Радуев обменял его на трех захваченных омоновцев, подписав «акт приема-передачи…».

В группу Новикова входили несколько боевиков, воевавших при Дудаеве. После захвата один из них рассказал, что они неоднократно покупали оружие и боеприпасы в Электрогорске на больших военных складах. Там часто брали патроны к автоматам и гранаты РГД. Все это под видом крупногабаритного груза переправляли через Ингушетию в Чечню. Руководил закупками некто Лечо…

На этот счет Трепашкин отправил немало рапортов своему руководству и прокурорам: «По горячим следам планировалось задержать чеченских боевиков, а также ряд лиц, причастных к деятельности данной ОПГ, — бывшего сотрудника КГБ СССР Е(…), Р(…) (теневого коммерсанта чеченцев…), ранее судимых Акридова, Гончарова и других, которые скрылись от правоохранительных органов.

Необходимо было срочно собирать доказательства преступной деятельности <…>. Как показали свидетели — директора офисов по незаконной обналичке денег и валюты, Р(…) на две недели задержал выдачу клиентам денег и снял с касс 5 млн долларов США, с которыми намерен скрыться за границу, выехав по поддельному паспорту через Белоруссию или Литву, в сопровождении частной охраны, брата <…> и нескольких чеченцев».. Деньги Р(…) получил также в «Стайл-банке», «Новикомбанке», предположительно «Дельта-банке» и нескольких других.

Дальше Трепашкин писал: «Еще до реализации дела поступила информация о связи чеченского коммерсанта Р(…) с сотрудниками ФСБ РФ…».

Разумеется, дело очень быстро остановилось. Вот, к примеру, ответ Тверской межрайонной прокуратуры Москвы: «Установлено, что старшим следователем Московской городской военной прокуратуры Моисеенковым А. А. вынесено постановление <…> о прекращении уголовного дела в отношении полковника Генерального штаба Голубовского Г. У. <…>». То есть даже полковник Генштаба, который работал на известного чеченского боевика, большого друга Салмана Радуева, никого особо не волновал, что говорить об остальных.

А насчет закупок оружия в Электрогорске для Чечни из другой прокуратуры сообщили, что «факты не подтвердились». Логика ответа была такая: проверили военные склады (это когда уже время прошло) — недостачи оружия и боеприпасов нет.

В итоге от МВД офицер Трепашкин получил благодарность. От своих начальников — строгое взыскание, которое потом через военный суд все же признали несправедливым. Как раз на том суде в качестве свидетеля и выступал генерал Патрушев (нынешний директор ФСБ). Он целиком и полностью поддерживал справедливость сурового наказания… только не боевиков и их финансистов, а своих подчиненных.

Теперь в общих чертах понятно, почему всеми способами сажают Трепашкина, который волей-неволей приобщился к таким «секретам Родины». Если бы общество имело факты о давнем и совершенно диком трафике оружия и боеприпасов через Москву, о деньгах из Москвы в помощь боевикам, о радиосвязи все тех же боевиков через столицу и их связях в спецслужбах и Кремле, то взрывы домов и захват заложников были бы вполне предсказуемым, логичным продолжением событий.

От нас долго скрывали истинное положение вещей. Поэтому закономерные и ожидаемые последствия в виде терактов и заложников стали для общества таким шоком. С некоторым опозданием мы оказались в роли американцев после 11 сентября. Только у нас, к сожалению, нет независимой парламентской комиссии, чтобы потребовать отчета у президента, его администрации и спецслужб.

*Все фамилии, адреса и номера известны.

Роман ШЛЕЙНОВ
24.05.2004