На молодежном форуме — вторая смена. Как обучали журналистов
Мой парень закинул сумки в автобус и, оглянувшись на толпу сидящих на рюкзаках «молодых и амбициозных», подмигнул: «Не оселигерься, дорогая!». Обиделась.
Целую ночь цепочка ярославских автобусов неслась по трассе. Сотни таких же автобусов из других регионов везли к Осташкову всю молодежь, которую только можно собрать по стране на образовательные программы «Селигера». Кстати, объявления на сайте Года молодежи, что на форум попадут «только лучшие» и списки участников полностью составлены уже в мае, полная чушь. В моей делегации почти все решили ехать за два-три дня до отъезда.
Около 6 часов утра сквозь дождь мы увидели Селигер и аистов — больших, настоящих, с красными длинными ногами. Автобус пристроился в хвосте колонны, открыл двери. Выйти никто не захотел. Вдали виднелась шеренга флагштоков с российскими флагами на пропускном пункте и огромная сцена. Руководитель нашей делегации — тощий юноша в джинсах с клепками и в темных очках — объявил: «Ребята! Щас пойдем на регистрацию. Положите сразу паспорт в ближайший карман. Понадобится. Если кто-то забыл — убью!». Он на Селигере третий раз, все знает. Активист «Наших».
Официально форум «Селигер» с этого года перестал быть площадкой движения «Наши», но на куртках и майках службы охраны по-прежнему пестреет их символика. «Таможня» встретила нас досмотром документов. Меня как несовершеннолетнюю и без доверенности от родителей долго держали под дождем, в специальном загоне, как и кучку бедолаг без паспортов. Наконец наш руководитель вызволил нас, показав какие-то волшебные бумажки.
Побежала искать свою делегацию. Палатки, костры, кругом вода. Какой-то бесконечный лагерь! Наткнулась на «электрические деревья»: две сосны, на которые прибита доска с тройниками. Предыдущая смена еще не выехала и толпится тут, тянутся провода зарядок телефонов и ноутбуков. Ребята из Брянска, которые уже «неделю тут мокнут», наставляют новичков: «За каждое нарушение, за алкоголь, неявку на построение и т.д. прокалывают дырку на твоем бейджике. Он здесь вместо пропуска. Третья дырка — все! Едешь домой».
— А Якеменко видели?
— Да он каждый день чепуху со сцены несет! Наслушаетесь еще!
Рассмеялись, выдернули зарядки из розеток, ушли.
Наша делегация уже общалась с инструктором. Небольшого роста, крепко сбитый молодой человек лет двадцати пяти объяснял правила жизни в лагере: «Запомните, к алкоголю отношение особое. У вас на входе все отобрали? Если хоть с безалкогольным пивом увижу, отнесу ваши бейджики в дирекцию, и вам проставят сразу все три прокола. А потом выгонят за территорию и, как хотите, добирайтесь до дома». Почесав короткостриженый затылок, он добавил: «Зона у нас здесь заповедная. Поэтому за вбитый в сосну гвоздь — штраф и публичный позор. То же самое с нецелевым расходованием чистейшей воды из Селигера. Понятно? С вопросами обращаться ко мне». Мы, слегка подавленные, пошли разводить костер. Мальчишки принесли воды, поставили котел на огонь, а мы засыпали макароны и открыли тушенку, которая досталась нам от предыдущей смены.
В девять вечера мы двинулись на построение, прогул которого по местным законам равняется распитию водки прямо на глазах у инструктора. Поток людей скользил по деревянным тротуарам, направляясь к «площади» — дальней поляне, на которой находится главная сцена. Уже на подходе мы услышали, точнее, почувствовали всем телом, ритм музыки. На площади было уже не меньше тысячи человек. Толпа танцевала под песню: «Кто, если не мы, единая команда? Кто, если не мы, свободная Россия?»
На сцену выскочили двое ведущих: маленькая блондиночка («Привет, Селиге-е-е-е-е-е-р!») и большой дородный парень («Привет, Россия!»). Началась торжественная перекличка: «Сахалин здесь? Калининград пришел? А где Дагестан?». В эту смену в лагерь приехали молодые журналисты и предприниматели. Василий Якеменко, руководитель Федерального агентства по делам молодежи, обращается к танцующим: «Мы будем вас учить, а вы должны уехать отсюда совершенно другими людьми!»
По вечерам берег озера становится похожим на сочинский пляж. Разноцветная, раздетая до купальников тусовка движется под музыку. Для участников форума — миллион развлечений: батуты, полеты на параплане, походы на байдарках, парусниках и катамаранах. Можно залезть в прозрачный воздушный шар и пытаться ходить в нем по воде. На поляне рядом с пляжем сооружен скейт-парк. Все эти удовольствия — бесплатно и в любом количестве. После десяти вечера — дискотеки, вечеринки в мыльной пене, сладкая вата. На «Селигер-2009» из федерального бюджета было выделено 95 млн рублей.
Раз в два дня нам положено получать набор продуктов, где есть все, включая апельсины и шоколадки. Готовим на костре. Рубить деревья на территории острова нельзя, и поэтому раз в сутки в лагерь приезжает грузовик, полный трехсотлетних сосновых стволов диаметром около метра. Похоже, чтобы прокормить и обогреть многотысячный лагерь в заповедном лесу, организаторам пришлось вырубить другую половину Тверской области.
Лагерь огромен. Под деревьями — стоянки делегаций: палатки, тенты. На полянах — «площади» города со сценами, соединенные вымощенными досками «проспектами». Главных площадей — три: та, где проходят построения, «Площадь возможностей», где проводят консультации экспертные комиссии по проектам и заключаются соглашения с VIP-гостями лагеря, и учебная зона. В учебной зоне — десять белых шатров высотой с трехэтажный дом: лекционные залы. Вдоль улиц города стоят стенды с кратким описанием проектов, а поперек тротуаров растянуты лозунги-цитаты президента и премьер-министра — белыми буквами на революционном красном фоне.
В полпервого ночи звучит «Спят усталые игрушки». А ровно в час весь лагерь должен спать. В эти полчаса вокруг линии умывальников и биотуалетов, вынесенных на окраину лагеря, собирается нервная толпа. До часу нужно обязательно успеть, и парень с проколотой бровью в середине очереди почти истерит: «Девушки! Хватит ресницы отклеивать!»
«Электрические сосны» — это неофициальный центр лагеря. С утра до ночи селигерцы сидят прямо на земле и стараются подключиться к интернету. Это также можно сделать абсолютно бесплатно. Завязываются разговоры. «Вы слышали? Завтра, может, приедет Путин!» — громко нашептывает девушка с красными волосами. «Да нет-нет! Жириновский приедет!» За полминуты до отбоя все резко подрываются и бегут к своим палаткам. Весь лагерь спит, и только лучи от фонарей сонных охранников скользят по соснам в поисках нарушителей.
Утро начинается с Гимна России — громко, на весь лагерь. Как стадо, идем к девяти на построение. Затем Василий Якеменко выводит всех за собой на утреннюю пробежку. Сам бежит впереди пять километров подряд, а в хвосте машина охраны подгоняет слабосильных в мегафон: «Кто последний, тот неудачник! Кто идет пешком, тот слабак!» Отставших вроде бы наказывают.
После построения и завтрака — семинары и лекции, которые, конечно, запрещено пропускать. Там очень скучно, но иногда разгораются дискуссии по поводу межэтнических отношений внутри России, и тогда мальчики из Дагестана берут в свои сильные руки микрофон и приглашают всех вечером к ним на стоянку на народные танцы. А ребята из Чечни зачем-то таскают с собой флаги с портретом Рамзана Кадырова и машут ими на построениях.
Затем — ролевая игра «Информационные войны». Задача журналистской смены Селигера — объяснить молодым, какой «информационный поток» нужно пустить на весь мир в случае войны или ущемления прав России. Пять команд, каждая из которых представляет интересы либо Евросоюза, либо Америки, условно названной «Свободное государство». Для игры организаторами выбран условный «конфликт на Кавказе». «Главное правило информационной войны, — вещала светловолосая женщина в модном пиджаке, — кто первый, тот и прав!» Участники записали главное правило в блокнотики и принялись составлять «темник» для выпуска новостей в своей стране. Об объективном освещении конфликта никто не говорил.
Еще приезжали главреды «Комсомольской правды» и «Московского комсомольца», ведущий телеканала «Россия» Сергей Брилев. И все говорили, как нужен и как важен этот форум, как они верят в его результаты. Но какие результаты? Гвардия откормленных бесконечной сгущенкой и всегда готовых защищать интересы государства, невзирая на правду, журналистов?
А позавчера ночью была гроза. Половину палаток затопило, и тех, у кого все промокло, поселили в учебном шатре «Чайковский». Сегодня на зарядке, которая проходит несмотря ни на какие погодные условия (за прогул — тоже наказание), сказали, что приедут Гордон и Соловьев. А еще Вася (тут так называют Якеменко) ответил на записки, которые ему присылают по лагерной почте. Среди них была и такая: «Василий! Я не могу без тебя жить!» Это кто-то всей душой полюбил лагерь «Селигер». А я хорошо запомнила предупреждение, которое получила в самом начале: «Не оселигерься, дорогая!»
Вступаете в партию, комсомол и вам продвижение по службе. Ничто ни ново под луной. Старый прием. Члены КПСС и комсомольские вожаки были очень инициативны. Первые образовали пул с названием номенклатура. Вторые (любили комсомолок и походы) прошедшие отбор, пополняли первых. Комсомольские стройки - печка с топливом энергии молодых.
В социальном лифте
По результатам исследования мотивации молодежных политических активистов, проведенного фондом «Общественное мнение», сторонники власти зачастую приходят в свои организации по причинам, связанным с возможностью повышения социального статуса. «Нелояльных» же чаще привлекают возможности участвовать в общественной жизни.
— «Наши», «Молодая Гвардия Единой России», «Местные», «Россия Молодая» — это единый проект, ремейк комсомола. Как и комсомол, это идеологизированные организации, служащие заменой вертикальному социальному лифту для молодых людей. То, что они не едины, даже удобнее. Если в перспективе вы хотите стать менеджером «Газпрома», работать в администрации президента — добро пожаловать в «Наши», если хотите сделать партийную, депутатскую карьеру — вас приглашают в «Молодую Гвардию», хотите уличной околореволюционной романтики — идите в «Румол», если хотите кавказцев прогнать с рынка — даже для вас есть кремлевская молодежная организация, «Местные». Комсомол формировал у людей циничное, потребительское отношение к жизни, ровно этим же занимаются и кремлевские молодежные движения. Нашему поколению навязывается модель, при которой социальным лифтом вы можете воспользоваться, только если лояльны власти, — рассказал «Новой» Илья Яшин, член политсовета «Солидарности».
Дмитрий Орешкин не считает «кремлевский лифт» эффективным: в таком виде он мог бы работать в реалиях исламских государств, где много молодежи и мало образовательных возможностей. А в России, где путей самореализации и так хватает, он — второсортен, интересен разве что для провинциалов, стремящихся, но не имеющих других вариантов перебраться в Москву.
Да и «кремлевские молодежки» обижены на то, что их воспитанникам дали слишком мало мест наверху. А их спонсоры — что протеже — слишком плохо доносят идеи власти до сверстников.
Отказ от смыслов
По данным фонда «Общественное мнение», самые известные россиянам молодежные движения — «Молодая Гвардия», «Наши» и «Россия Молодая». «Прокремлевские молодежные организации заняли все сферы. Они пытаются создать видимость, что у нас демократическая система, при которой представлены все политические взгляды», — говорит Ольга Власова, сопредседатель «Молодежного Яблока».
«Подлинный смысл существования подобных организаций — засорение политического пространства, дискредитация политических смыслов и политической активности как таковой. Теперь, чтобы ты ни делал, ты оказываешься частью одного пространства вместе с «Нашими», «Местными» и прочими. Например, напротив площади, где 10 октября проходил День гнева, был организован митинг «Местных», куда свезли 200—300 человек, громко скандировавших сентенции типа «Мы любим Россию!», перемежая их музыкой из репертуара дискотеки 80-х. Такая тактика маргинализации оппозиции работает прежде всего в силу ее малочисленности и слабости социальных движений, созданных снизу. Другое дело — цена вопроса. Но и это не большая проблема: в российской политике считается нормальным, когда воруют 50% выделенных денег, а вот если разбазарят 90% — это уже плохо. Либералы неправы, называя этих ребят «хунвейбинами». Власти не нужна никакая, даже сверхлояльная, политическая мобилизация. Ей нужно, чтобы люди с отвращением отвернулись от любой политики» — так видит ситуацию Илья Будрайтскис, активист движения «Вперед».
Рвущиеся с цепи
«Я думаю, их создатели в значительной степени разочарованы. Я сомневаюсь, что этот проект задумывался настолько одиозным. Швыряние фаллоимитаторов, привоз баранов… Сложно представить, что Сурков придумывает акцию: «Идите, накакайте Яшину на машину». Так что этот проект в какой-то степени стал жить своей жизнью», — считает Яшин.
«Необходимости в уличных штурмовых отрядах сейчас нет. Наверное, единственно возможное их разумное использование — командировать в регионы для свержения князьков. Но не факт, что они с этим справятся. Выгнать на мороз их тоже нельзя, потому что найдутся силы, готовые платить за высокую провокаторскую квалификацию. Так что ликвидация обойдется дороже, чем удержание на бюджете, но в придушенном виде», — поделился соображениями один из тружеников кремлевского пиара.
Когда рыцарь Ланцелот прибыл в город, порабощенный жестоким Драконом, он, к своему удивлению, услышал о доброте Дракона.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 5
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума