Отправлено: 03.07.09 01:54. Заголовок: Иран против США

Иран против США: кто кого?

Чем дальше углубляется кризис, тем больше в российской прессе разговоров о «падении американской империи». То в одном издании «конец американской гегемонии» объявят, то в другом развал самих США предрекут. Не стал отставать и российский журнал «Эксперт», посвятивший свой тринадцатый в этом году номер (6–12 апреля 2009 года) теме «что делает мир, когда Америка теряет лидерство». Статья «Стратегия созидающего хаоса», подготовленная Геворгом Мирзаяном, сразу начинается с говорящего подзаголовка «Соединенные шансы проиграли противостояние с Ираном». «Несмотря на внутриполитические разборки в Иране, американцы уже понимают, что в любом случае проиграли ему Ближний Восток», – считает обозреватель журнала. Казалось бы, утверждение более чем правдоподобно. Однако насколько это соответствует истине?

Чтобы поверить в то, что Иран победил США на Ближнем и Среднем Востоке, достаточно вспомнить по-прежнему нестабильный Ирак, Афганистан, руководство которого держится почти исключительно на американских штыках и Пакистан, где местные талибы уже отняли у правительства контроль над рядом территорий. А еще есть нестабильная Палестина, где под боком у израильских союзников США действует близкий Ирану ХАМАС и Ливан, где еще более сильна проиранская «Хизбалла».Даже с союзной Вашингтону Грузией Тегеран работает более чем активно, предлагая то инвестиции в важнейшие проекты этого государства, то поставки газа, то посредничество в отношениях с Россией. Геворг Мирзаян сравнивает в своей статье тактику США и Ирана с американским футболом и шахматами. Так вот, на Ближнем и Среднем Востоке, кажется, произошло невозможное: «шахматист» одолел бойца из «сборной по американскому футболу». Недаром Барак Обама вынужден делать примирительные заявления и протягивать «режиму аятолл» руку для примирения. Впрочем, именно сейчас, когда доводы статьи из «Эксперта» так очевидны, с ними можно и поспорить.

Начав войну в Ираке, американские стратеги действительно совершили серьезную ошибку. Они не только создали под боком у союзной им Турции очаг напряженности в виде Иракского Курдистана (большой соблазн для курдов турецких), а в самом Ираке – неплохой плацдарм для исламских фундаменталистов. Ликвидировав режим Хусейна, они устранили один из главных противовесов Ирану в регионе. Может быть, в США надеялись, что иракские курды будут добиваться независимости для курдов иранских, но тут они, кажется, поспешили. Дело в том, что у Тегерана с иракскими курдами установились контакты еще во время ирано-иракской войны, когда и те, и другие пытались повергнуть режим Хусейна: одни действуя снаружи, а другие – изнутри. Показательно, что незадолго до вторжения американских сил в Ирак лидеры двух ведущих партий иракских курдов Масуд Барзани (нынешний глава Иракского Курдистана) и Джаляль Талабани (нынешний президент Ирака) посетили Тегеран, чтобы заручиться поддержкой иранского руководства в противостоянии с Хусейном.

А вот то, что в Ираке около 60 % населения составляют шииты, единоверцы иранских аятолл, вроде бы должно быть на руку Ирану. «Улучшение ситуации в Ираке произойдет тогда, когда Иран прикажет подконтрольным ему шиитским организациям интегрироваться в политическую жизнь страны», – считает Геворг Мирзаян. Впрочем, а не переоценивает ли он, да и многие эксперты, степень влияния Ирана на иракских шиитов? Ведь и аятолла Хомейни во время ирано-иракской войны надеялся, что прикажет своим единоверцам в Месопотамии подняться против Хусейна и те этому приказу последуют, но ничего подобного в итоге не произошло.

Между шиитами в Ираке и Иране существует большая разница. Прежде всего, одни в основном арабы (хотя шииты есть и среди курдов), а вторые – персы. Отношения между этими народами многие века складывались непросто. Наджаф и Кум, духовные центры иракских и иранских шиитов, всегда соперничали, причем до 1946 года большим считалось именно влияние первого. Богословскую доктрину имама Хомейни, обосновавшую власть его и его преемников («велайат аль-Факих» – «власти законоведов»), поддерживает меньшая часть иракских шиитов, лидерами которых являются представители семейства Садр. Муктада ас-Садр, молодой лидер этого иракского течения, контролирует собственные вооруженные отряды («армию Махди») и имеет немало сторонников, но все же не контролирует шиитскую общину Ирака в целом.

К тому же между силами внутри самой этой общины все время продолжаются склоки. Партия «Дауа» иракского премьера Нури аль-Малики борется на выборах с представителями Высшего исламского Совета Ирака. Контролируемое умеренными шиитами правительство страны – с поддерживаемыми Ираном отрядами Муктады ас-Садра. Противоречия внутри шиитской общины Ирака слишком велики, а разногласия с иранскими духовными лидерами слишком заметны, чтобы иракские шииты стали просто орудием в руках Ирана.

Сегодня США и их западные союзники увязли в Ираке. Но и Иран потерял в стране ряд позиций по сравнению с теми временами, когда поддерживал борьбу моджахедов против советских войска, а позже – Северный альянс против талибов. Конечно, в Иране действует специальный Штаб по Афганистану, иранская сторона пытается осуществлять ряд инфраструктурных проектов в стране и сотрудничать с афганскими пограничниками, но все же многие рычаги влияния в стране Тегеран потерял.

«Талибанизация Пакистана», о которой любят говорить эксперты, вовсе не выгодна Ирану. Так же, как и имевшая место в прошлом году отставка пакистанского президента Мушаррафа, которая, кстати, произошла под давлением США, что, возможно, было направлено против интересов того же Тегерана. Дело в том, что с Мушаррафом у иранской стороны уже установились определенные отношения, к тому же за его отставкой последовала новая волна политической нестабильности в стране и похоронила, к примеру, такой важный проект, как строительство газопровода, который бы позволил голубому топливу из Ирана направляться в Индию.

В Палестине после того, как силы ХАМАС довольно слабо выступили против израильских войск в Газе, лидерам этого движения, сблизившегося с Ираном, вновь пришлось идти на сближение с Египтом. Соперничающие с Ираном Египет и Саудовская Аравия, а также вроде бы нейтральная Турция усилили свои позиции в Палестине после январских событий в Газе.

В Ливане «Хизболла» так и не смогла устранить правительство ас-Синьоры, считающееся прозападным, а чем закончатся парламентские выборы в стране, которые должны состояться в июне, пока сказать сложно.

Наконец, США, делая примирительные заявления в адрес Ирана, явно собираются перетянуть на свою сторону одного из ведущих союзников Исламской республики – Сирию. Это очень сложно, конечно, но вовсе не невозможно. Пусть и сказал в 2007 году духовный лидер ИРИ Али Хаменеи, что Сирия и Иран служат друг для друга «стратегической глубиной», пусть существуют между ними важные экономические связи, но и периоды охлаждения отношений между Тегераном и Дамаском тоже были, да и поводы для противоречий есть. Скажем, в 1980-х годах в Ливане были случаи столкновений между расквартированными в стране сирийскими войсками и силами проиранской «Хизбаллы» (причем, по некоторым данным, с участием бойцов Корпуса стражей исламской революции Ирана).

Против Ирана всегда готовы объединиться арабские страны региона – это продемонстрировал скандал после заявления одного из иранских политиков, что Бахрейн когда-то был персидской провинцией.

Кроме того, говоря о более миролюбивом отношении США к Ирану, стоит помнить, что риторика Вашингтона кардинально изменилась, но так ли уж кардинально изменились его дела? За время президентства Буша-младшего в прессу неоднократно просачивалась информация, что «уже скоро» произойдет американское вторжение в Иран. В последний раз – летом прошлого года, на фоне «восьмидневной войны» в Южной Осетии. Но уже тогда были поводы усомниться в этом. Вашингтон бряцал оружием, но, тем не менее, уже с 2006 года предпринимались попытки наладить диалог с Тегераном. В частности, в ходе визита в США заместителя секретаря Высшего совета Национальной безопасности Ирана Мохаммеда Навахандиана. Кстати, нити между США и Ираном вряд ли когда-нибудь разрывались окончательно – вспомним появление иранских инструкторов в войсках боснийских мусульман и активность Тегерана в Боснии в 1990-е годах, что вряд ли могло произойти без ведома США. «Дело Иран-контрас» о поставках в воевавший с Ираком Иран оружия под патронажем ряда высокопоставленных чиновников американской администрации – яркий тому пример. Кстати, министр обороны США Роберт Гейтс, занявший этот пост еще при Буше и сохранивший его при Обаме, в свое время подозревался в причастности к этому делу.

Но и Геворг Мирзаян высказывает сомнение в том, что Ирану удастся использовать сложившуюся ситуацию для роста своего влияния. И здесь мы не можем с ним согласиться – учитывая, какие доводы он приводит. Рассуждая о том, какой будет политика США и Ирана в странах Востока, обозреватель «Эксперта» уделяет много места описанию того, какие силы в Иране положительно или отрицательно отнесутся к сотрудничеству с США и как это повлияет на внешнеполитические амбиции Тегерана. Между тем, во-первых, даже тесное сотрудничество с США при шахском режиме вовсе не мешало этим амбициям. Ведь именно тогда Иран и имел свой воинский контингент в Омане, и захватил спорные острова в Персидском заливе, и устанавливал связи с Афганистаном, и конфликтовал с Ираком – в общем, между иранской политикой в регионе тогда и при режиме аятолл можно найти немало общего.

А во-вторых, разница во внешнеполитических установках между «иранскими прагматиками», «иранскими либералами» и «иранскими консерваторами» не так уж велика. Здесь, кстати, США и Иран чем-то похожи. «Радикальному консерватору» Махмуду Ахмадинежаду часто припоминают его резкие антиизраильские заявления. Но вот что говорил по этому же поводу его соперник на президентских выборах 2005 года, экс-президент ИРИ Али-Акбар Хашеми-Рафсанджани: «Даже если Израиль пойдет на уступки и будет создано арабское палестинское государство, сие никоим образом не будет означать решения палестинской проблемы. Если не уничтожить Израиль, то в этом густонаселенном районе не будет места, чтобы принять всех палестинцев, которые пожелают вернуться к местам своего прежнего жительства. В таких условиях признать право Израиля на существование означает для нас потерять все». С антиизраильскими заявлениями выступал и «иранский либерал» экс-президент Ирана Сейед Мохаммад Хатами.

Вряд ли остановит «экспансию Ирана», да еще и «на 10–15 лет», как считает Геворг Мирзаян, и необходимость для Тегерана модернизировать промышленность и развивать экономику. Мы ведь говорим не о военной экспансии Исламской республики, а о распространении его влияния на страны региона через экономические проекты и поддержку близких ему движений (правда, в том числе и проводящих свою политику силовым путем). А от этих проектов Иран не отказался даже после того, как был разорен войной с Ираком.

Так кто же все-таки победил в противостоянии США и Ирана? Кажется, здесь вообще рано говорить о победе. Это же не американский футбол, в конце концов. С обеих сторон это сложная шахматная партия, которая не прекратится до тех пор, пока живы игроки.


Нейжмаков Михаил