Отправлено: 26.02.09 01:09. Заголовок: Два юбиляра, два юбилея

Два юбиляра, два юбилея
(послесловие к двум юбилеям: 1981, 2006)
В № 51 «Патриота» за минувший год я рассказал о том, как, в нарушение постановления ЦК КПСС о 100-летии со дня рождения Г.В.Плеханова, М.А.Суслов (и, возможно, другие члены Политбюро) проигнорировал – разумеется, в общесоюзном масштабе - 125-летие со дня рождения выдающегося сына России, первого русского марксиста, основателя русской социал-демократии, великого мыслителя.
Сделана была эта глупость (или, точнее, гадость) ради того, чтобы ничто не могло затмить предстоящее пышное торжество: по случаю 75-летия Л.И.Брежнева. А такое «затмение» было вполне предсказуемо, ибо в этом случае народ получал возможность сравнивать историческое значение этих личностей, а оно было явно не в пользу дорогого товарища Леонида Ильича Брежнева… Как я ни добивался возможности дать в «Правде» (где я работал в теоретическом отделе) статью к юбилею Г.В.Плеханова 11 декабря, все хлопоты оказались пустыми. Дело кончилось демагогическим вердиктом Суслова: мол, Плеханов так и умер «антиленинцем».
Авторитет Плеханова-теоретика бесспорен. Настолько, что его имя иногда пытаются использовать антисоветчики. Лет десять назад «Независимая газета» дала сенсационное сообщение: найдено «политическое завещание» Плеханова! Эксперты – директор дома-музея Плеханова в Липецке и неувядаемый политический труп Гавриил Попов – в один голос подтвердили: «да, это – Плеханов». Первому, видимо, хорошо заплатили, а второй, похоже, сам был причастен к «находке». Однако сенсация мирно увяла, поскольку «знатоки» не сумели имитировать даже языка и стиля Плеханова, а уж глубина мысли была и подавно не по зубам мелким идеологическим фальшивомонетчикам. Фигуры Плеханова и Брежнева настолько несопоставимы, что даже смешно предположить, чтобы кто-то вот так же занялся бы находкой «политического завещания» Брежнева. Кому это может быть интересно?
Ну, а то, что в описанном выше «соревновании юбилеев» победу одержал Брежнев, объясняется просто: в экономической терминологии это называется «недобросовестной конкуренцией», а у политологов есть очень деликатное выражение «использование административного ресурса».
Негласный запрет отмечать в 1981 году юбилей Плеханова можно оценить как показатель разнузданного подхалимажа по отношению к первому лицу в партии, как попытку искусственно раздувать авторитет Брежнева, - примерно так, как коллективными усилиями цыганского табора была надута купленная дедом Щукарем захудалая кляча. Эта деталь идеологической работы партии говорит о многом. Прежде всего, об искажении истории партии, а главное – о пренебрежении к революционной марксистской теории, в развитии которой наследие Плеханова составляет весомый вклад. Эта же «деталь» дает понять, почему КПСС оказалась банкротом – допустила утрату завоеваний социализма и главного завоевания Октября – Советской власти.
То был 1981 год - «расцвет застоя», апогей возвеличивания Генсека. Как ни странно, но ситуация с юбилеями повторилась «один к одному» 25 лет спустя. Коммунисты вновь «не заметили» юбилея Плеханова (150-летие было отмечено только в «Патриоте» и «Ветеране»), но пышно отметили 100-летие со дня рождения Л.И.Брежнева. Как ни странно, но такой же линии придерживались официальные и либеральные СМИ. О них говорить не будем: после неудачи с «политическим завещанием» либеральным контрреволюционерам не с руки записывать Плеханова в свои единомышленники. Но коммунисты-то почему снова пренебрегли Плехановым ради Брежнева?
«Кто матери-истории более ценен?» (Владимир Маяковский)
100-летие со дня рождения Л.И.Брежнева отметили многие российские коммунисты и их организации, а особенно заметно – КПРФ, даже постановление ЦК специальное выпустили. Плехановым же вновь пренебрегли. Неужели он так незначителен на фоне Брежнева? Попробуем сопоставить сегодняшние суждения о Брежневе с некоторыми старыми оценками Плеханова, поскольку новых фактически не появилось.
О Брежневе писали и говорили почти как при живом, чуть не захлебываясь, хотя, если он и вправду велик, то можно было бы лучше разглядеть, пользуясь советом С.Есенина, «на расстоянии». За 25 лет вполне можно было бы набраться если не ума, то хотя бы опыта.
Начнем с некоммунистической «Родной газеты», выражающей мнение бывшего любимого друга Г.Зюганова, разжалованного затем в «кремлевские кроты». Неглупый журналист Даль Орлов пишет: «За восемнадцать лет, что Брежнев был во главе страны, он стал явлением эпохи, символом и знаком времени, своего времени, а значит, и нашего». А почему «и нашего», не сообщает, как и не дает себе труда объяснить читателю, что это означает, хорошо это или плохо.
Хорошо, оказывается, уже то, что он отличался в лучшую сторону от Хрущева: «В идеологии он не был докой, кто же спорит, но все же лично, как Хрущев, не грозил писателям кулаком, не орал и не топал ногами на выставках, обзывая художников последними словами». Но даже такая похвала (невольно вспоминается Грибоедов: «не поздоровится от этаких похвал») автору представляется чрезмерной, и Даль Орлов вводит такую оговорку, в которой через некоторую хаотичность изложения прорывается содержательное начало. «Вспоминая Брежнева в день его столетия, все-таки важно не увлечься сладкими воспоминаниями. И дефицит был, и партсобрания, и двойные социальные стандарты – для избранных и всех остальных… и таких умелых в конце концов лидеров себе вырастили, что они, не зная, с какого конца взяться, вообще все наше, в трудах нажитое, обрушили. Теперь выползаем». Здесь непонятно, почему партсобрания выглядят у Орлова разновидностью каторги, и куда это мы «выползаем». Хорошо, что о кадрах вспомнил – об «умелых лидерах. Вопрос существенный.
Авторы «Советской России» к Брежневу отнеслись значительно добрее.
Владимир Зуев из Краматорска (в № 145 за 16 декабря) просто ностальгирует: «Из всех исторических эпох, как их представляли себе жители бывшей Страны Советов, больше всего положительных оценок получила эпоха Брежнева, а наихудшее время – «перестройка». Не знаю, на какие данные опирался Зуев в подобном выводе, но с тем, что Брежнев (и «его эпоха») превзошел Ленина и Сталина, соглашаться не вижу оснований. Да и жители «бывшей Страны Советов» не зря именно в «эпоху Брежнева» в массовом порядке вывешивали на ветровых стеклах автомобилей портреты Генералиссимуса: в этом были одновременно и протест, и требование. И уж совсем нелепым выглядит явное преувеличение – утверждение о том, что «команда Брежнева – Косыгина использовала эффективную плановую систему на сто процентов». Неверно это! Именно в те годы было засилье «вала», был хаос в системах оплаты труда, оттуда идет диспаритет цен на продукцию промышленности и сельского хозяйства. Тогда же народное хозяйство СССР село «на нефтяную иглу»: за рубеж начали гнать в большом количестве «черное золото» в сыром виде, подготавливая стране место сырьевого придатка к мировому капиталистическому хозяйству.
Я не знаю, кто такой Владимир Зуев, может быть, и спрос с него невелик, просто редакция недостаточно поработала с автором. Но ведь существенные изъяны есть и в статье такого квалифицированного автора, как Ю.А Квицинский («У руля могучей державы», № 147 за 21 декабря). Он упирает на тот факт, что создание ракетно-ядерного щита и меча делало нашу внешнюю политику эффективной. С одной стороны, это верно: империализм одной дипломатией не уймешь. А с другой стороны, в такой постановке вопроса таится характеристика нашей внешней политики типа «сила есть – ума не надо». Мне представляется, что недостаточным было использование международного права и международных организаций, особенно Движения неприсоединения. Недооценивался самостоятельный антиимпериалистический потенциал стран «третьего мира», - поддерживали в основном тех, кто изъявлял готовность следовать по «советскому пути», их чохом зачисляли в «страны социалистической ориентации».
Об ошибках во внешней политике Квицинский говорит застенчиво, невнятно, списывает их на старость Брежнева и на козни «триумвирата Громыко – Устинов – Андропов». Но тогда встает вопрос: а где был Генсек? Или место уже пустовало, хотя бы со времени ввода спецподразделений, а затем и войск в Афганистан (1979)?. Есть в статье и фактическая неточность: об изгнании американских интервентов из Вьетнама Квицинский пишет так: «США впервые за годы своей истории понесли бесспорное политическое и военное поражение». А не в Корее ли это было в 1950 – 1953 годах? Думается, что эта ошибка есть следствие недостаточного теоретического осмысления современной политической и военной истории. Печально это, но вопрос о развитии теории современного мира, о новых подходах, о стратегии внешней политики из поля зрения исчезает: какая там еще наука, если у нас есть ракетно-ядерное оружие, вот разве что одолевают старость и «триумвират»?
В газете «Гласность» (№ 12 (332) 2006 г.) опубликована статья «Верный сын партии и народа», словно бы написанная 25 лет назад, при жизни «товарища Генерального секретаря». Единственную примету прошедшего времени дает полемический абзац: «Никакого «застойного» времени, о котором трубят лжедемократы, совершившие контрреволюционный переворот в 1991 – 1993 годах, и в помине не было при Л.И.Брежневе». Сплошное славословие.
Было «два Брежнева»?
Едва ли не единственной попыткой теоретического анализа «брежневского» периода (а это 18 лет!) можно считать выделение в «брежневской эпохе» двух периодов в выступлении на «круглом столе» в редакции «Правды» секретаря ЦК КПРФ Д.Г.Новикова: до середины 70-х годов и после. В целом это правильно, но обоснование явно недостаточное, опять со ссылкой на болезнь. Плодотворность первого периода (по-моему, вернее назвать 1971 или 1972 годы) следует связать с ликвидацией «ошибок» (скорее, вредных действий) Н.Хрущева и выдвижением ряда важных идей на ХХ111 и ХХ1У съездах КПСС. Однако уже в этом периоде можно найти истоки последующего маразма: 1) принижение роли революционной науки до уровня апологетики, цитатного обоснования текущих политических решений, ее догматизация, 2)сосредоточение власти в высшем звене партийной иерархии, даже только у «первого лица», и выхолащивание контроля снизу, бюрократизация партийного и государственного руководства, 3) вытекающие отсюда принципиальные ошибки в кадровой политике: все перевертыши, предатели формировались и брали карьерный старт во времена Хрущева и Брежнева, и в этом хрущевское «славное десятилетие» и «брежневская эпоха» едины. Причем «верха» при Брежневе, когда мощной реальной властью обладал институт помощников и референтов (во многом «западников» и заурядных коррупционеров), насыщались не только перевертышами. Успешную карьеру делала и просто бездарь и серость, изъявляющая личную преданность «первому лицу», его ближайшему окружению и руководителям более мелкого ранга, подбирающим кадры столь же беспринципно – по примеру «вождей». А списывать бестолковость второго периода, когда требовалось выдвигать новый курс, на старость и болезни смешно, неприлично: великий Ленин отошел от дел, когда его прижало нездоровье. Безголовость – яркая черта второго периода. А тогда, когда революционные принципы признаются на словах, но попираются на деле, создается широкий простор для демагогии, фальши, двоедушия. Так и было.
Выдвиженец этой «эпохи» Е.К.Лигачев на том же «круглом столе» доказывал, что не было никакого застоя, а было сплошное социалистическое созидание. Он просто забыл, о чем говорил в интервью о горбачевской «перестройке» («Правда», № 34 за 1 – 4 апреля 2006 года). Напомню: «К 80-м годам давали о себе знать такие тенденции, которые, если их не остановить, могли превратиться в глубокий системный кризис. Темпы роста производства и производительности труда падали. Качество продукции повышалось медленно. Усиливались противоречия между Центром и союзными республиками. Но самое главное, что не могло не беспокоить, причем весьма серьезно, - это все большее отставание Советского Союза от Запада в эффективности производства и наукоемких технологиях гражданской продукции, то есть в научно-техническом прогрессе». Вот такая логика и такое знание дела, вот такие люди были в высшем эшелоне партруководства.
Короче, «брежневский» период – повторим уклончивую формулировку Д.Г.Новикова – «более сложный и более проблемный с точки зрения оценок».
И кого же оттеснил в юбилейном деле дорогой товарищ Л.И.Брежнев? А то ведь и мы, анализируя его юбилей, чуть не забыли про Георгия Валентиновича Плеханова.
Ленин и Сталин о Плеханове
Не имея возможности писать новую статью об этой действительно исторической личности, кратко напомню лишь некоторые авторитетные оценки его значения.
Первое слово – В.И.Ленину. Он, в частности писал, что на книге Плеханова «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» воспиталось целое поколение русских революционеров-марксистов; не лишне добавить, что к этому поколению принадлежал и сам Ленин.
О полемике между Лениным и Плехановым, порой перераставшей в ожесточенную политическую борьбу, напоминать не стану: обычно знания о Плеханове именно этим и только этим и ограничиваются. Повторю ленинскую оценку теоретического наследия Плеханова, данную спустя три года после его смерти: «нельзя стать сознательным, настоящим коммунистом без того, чтобы изучать – именно изучать – все, написанное Плехановым по философии, ибо это лучшее во всей международной литературе марксизма» (ПСС, т. 42, с. 290).
Второе слово – И.В.Сталину. 6 ноября 1941 года, когда враг стоял у ворот Москвы в докладе о 24-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции (заседание проводилось на станции метро «Маяковская») Сталин с гневом сказал о людоедских планах немецко-фашистских захватчиков: «И эти люди, лишенные совести и чести, люди с моралью животных имеют наглость призывать к уничтожению великой русской нации, нации Плеханова и Ленина, Белинского и Чернышевского, Пушкина и Толстого, Глинки и Чайковского, Горького и Чехова, Сеченова и Павлова, Репина и Сурикова, Суворова и Кутузова!..» Как видим, в ряду выдающихся людей нашей великой Отчизны Г.В.Плеханов не затерялся, а назван первым. Эти имена вызывали гордость за нашу Родину, поднимали людей на самоотверженную борьбу за свободу и независимость нашего великого Отечества.
И этого великого сына великого народа нынешние коммунисты, именующие себя наследниками дела Ленина и Сталина, забыли – «замотали» его 150-летний юбилей! В приведенном выше перечне Сталина Плеханов предстает как один из символов русской, советской культуры. Брежнев в этот ряд никак не вписывается. Его значение для развития отечественной культуры во многом ограничивается крупным вкладом в политический фольклор: обилие анекдотов косвенно свидетельствовало об анекдотической природе сложившейся системы политического руководства.
Прошлое требует объективной оценки
И все же Брежнев - заметная историческая личность. Хочу отметить два идеологических шага, которые следует связать с именем ,Брежнева. Во-первых, это введение понятия «развитой социализм», над которым до сих пор хихикают антисоветчики и неучи. Оно было вынужденным, ибо необходимо было убрать из идеологического арсенала партии дурацкую фантазию хрущевской поры о «развернутом строительстве коммунизма». Однако шаг был половинчатым, ибо не была использована созданная таким образом возможность перевести идеологическую работу партии на научные рельсы. Во-вторых, это знаменитые, тоже обхихиканные, воспоминания Брежнева. Эта серия мемуаров (автором Брежнев не был, но основная направленность определялась, конечно же, им и была очень важной и актуальной: советский патриотизм) могла бы сыграть выдающуюся роль в идеологической работе партии, в насыщении общественного сознания исторической памятью о героических периодах истории великой советской эпохи. Но - не получилось. Эту позитивную тенденцию заглушил подхалимский визг и вой в адрес дорогого товарища Леонида Ильича Брежнева. И тут же хлынула лавина новых политических анекдотов, усугубляющих смуту и хаос в общественном сознании.
Один из уроков «брежневской эпохи» необходимо выделить особо. Не может быть высшим руководителем коммунистов человек, не являющийся самостоятельным мыслителем, не овладевший богатством революционной теории. Без передовой теории немыслима революционная партия, - не раз повторял В.И.Ленин. К этому можно добавить мудрое изречение американского политика, дипломата и выдающегося ученого ХУ111 века Б.Франклина: нет ничего практичнее хорошей теории. А мы-то уже в ХХ1 веке живем! И – терпим теоретически малограмотных… «коммунистических лидеров».
Названные два юбилея должны о были послужить для коммунистов стимулом для подъема роли нашей теории и продвижения ее вперед, для восстановления интереса к ней. Ведь только на основе революционной науки можно дать объективную картину и наших действительных завоеваний (в том числе за «брежневские» 18 лет), и причин последующего тяжкого поражения социализма, среди которых одна из главных – позорный для коммунистов застой в области теории. Тогда бы яснее стало, какая же стратегия общественного развития должна быть выработана коммунистами, чтобы ее восприняли как выражение своих кровных задач не только коммунисты, но и все патриоты России, всех бывших союзных республик ждущего своего возрождения Советского Союза.
Владимир МАРКОВ,
секретарь ЦК партии «Союз коммунистов».
2006 год, декабрь.