Советское революционное движение "17 марта"

«Капитализм. Любовная история» Майкла Мура встретит подготовленная аудитория

20 лет назад я впервые встретился с Майклом Муром в мичиганском Анн-Арборе, когда он показывал еще не оконченный документальный фильм небольшой аудитории в несколько десятков человек. Фильм был довольно смешной, злободневный, с мощным посылом. Мур тогда вторично заложил свой дом: аппаратура была такая дорогая, что ему пришлось еще и занять денег у местных единомышленников. Нам всем нравились его работы, но нам хотелось и того, чтобы их увидели тысячи зрителей.

Фильм «Роджер и я» – об иррациональности, о человеческих жизнях, приносимых на алтарь американской автомобильной индустрии – стал хитом.Вскоре Мур стал самым влиятельным американским документалистом. И вот через 20 лет он снял свой наиболее радикальный фильм, встреченный с невероятным энтузиазмом на старейшем Венецианском кинофестивале.

Старая пословица гласит: вы обвиняете либо жертву, либо Систему. И Мур призывает обвинять Систему. Фильм достаточно провокационный: в его начале камера слежения фиксирует грабителей банка, забирающих добычу под песню Игги Попа «Луи Луи» (версия специально для фильма). Так проводится параллель между грабителями и титанами финансовой индустрии и их политическими защитниками.

«Капитализм. Любовная история» повествует не только о темной стороне американской экономики. Хотя в нем и рассказывается о том, как Condo Vultures жиреет на банкротстве строительства жилья, о том, как корпорации (в том числе Wal-Mart и Amegy Bank) выдают своим сотрудникам страховые полисы: если работники умирают молодыми, корпорации получают крупные прибыли; они называют омерзительную практику страховкой «мертвых душ». Сказано достаточно.

Но все же Мур целит выше. Он ставит вопрос: пригодны ли вообще для человека сама структура, моральные ценности и политическая экономия американского капитализма? Для Европы это, может быть, и не слишком радикально. Во многих европейских странах после Второй мировой многие правительства называли себя социалистическими. Не так уж радикально это и для большинства развивающихся стран, где идеи социализма всегда были популярны в массах. Но для США подобный фильм, к тому же собирающий массовую аудиторию, беспрецедентен.

Для того чтобы воспринять эту картину, необязательно быть революционером. Можно рассматривать и как некий социал-демократический трактат: Франклин Рузвельт предлагает в фильме свою ныне забытую программу1944 года, «второй билль о правах», «экономический билль о правах», который в качестве программы реформы включает право на работу, прожиточный минимум, жилье, медицинское обслуживание и образование.

Как и во всех своих предыдущих работах, Мур вновь комбинирует горе и трагедию жертв, людей, лишившихся работы и жилья, с комедией, забавными мультфильмами 50-х и трезвым анализом – там, где это необходимо. Зритель видит и момент победы – рабочие, захватившие фабрику в Чикаго, добиваются выплаты зарплаты.

Я должен оценить картину «Капитализм. Любовная история» как экономист. В ней правдиво пересказывается экономическая история. Как получилось, что отец Мура смог купить дом и содержать семью на зарплату простого рабочего автомобильного завода и затем заработать себе пенсию? Почему сейчас это стало невозможно? Ответ очень прост: в послевоенное время рабочим еще кое-что перепадало от прибылей роста производства, после 1973-го – практически ничего (рост производства тоже замедлился). Мур разъясняет в фильме суть таких произошедших структурных изменений, как рейгановский откат в вопросе трудовых отношений к XIX веку, что помогло провести крупнейшее перераспределение доходов в истории Америки снизу вверх. Для наглядной иллюстрации Мур даже включает в фильм диаграммы и графики.

С экономической точки зрения, не хватает лишь исследования рынка акций и «пузырей» рынка жилья последнего десятилетия. Текущая рецессия была вызвана в основном крахом огромных «пузырей» активов – восьмимиллиардного пузыря рынка жилья в 2006-м, такого же пузыря рынка акций в 2000–2002 годы. Это то, что не до конца понимают многие медиа. «Пузырь» активов стар, как сам капитализм – а поскольку фильм о капитализме и о нынешней Великой депрессии, хорошо было бы проследить все это. Но я не могу обвинять Мура за то, что он не включил в «Капитализм…» то, что многие экономисты и деловая пресса также обходят вниманием. Это же фильм, а не книга.

Я тоже голосую за Мура – он верно изложил все факты и данные. На этом стоит заострить внимание, поскольку предыдущий фильм, «Сико», в котором гораздо более осторожнее подходят к цифрам и фактам, вызвал серию атак CNN и кампанию остракизма со стороны страховых компаний. И те, и другие пытались оспорить точность цифр. Уэндэлл Поттер, бывший вице-президент по корпоративным связям CIGNA и автор статей, в которых пытался дискредитировать «Сико», недавно признался Биллу Мойерсу на камеру, что Мур на самом деле «попадает в самое яблочко».

«Любовная история» тоже целит в больших дядей, вызвавших этот кризис: Алан Гринспен, Роберт Рубин, Ларри Саммерс (все трое самодовольно позировали еще для обложки «Time Magazine» в 1999 году как «Комитет по спасению мира») и Тим Гайтнер. Рубин, пришедший из правления Goldman Sachs, помогал дерегулировать финансовую индустрию, на чем и сам весьма обогатился. И Ларри Саммерс сделал миллионы в дерегуляционном, правительством гарантированном, казино, которое он и помогал оформлять, будучи при Клинтоне секретарем госказначейства. Это двухпартийный Зал Позора, виновный в той катастрофе, которую произвела неподконтрольная паразитическая и обладающая политической властью финансовая индустрия при президентствах Рейгана, Буша-старшего, Клинтона и Буша-младшего.

Контрастом «эпохе жадности» в фильме становится Джонас Салк, человек, открывший в 1955 году вакцину от полиомиелита, спасший от болезни миллионы, но не пожелавший обогащаться за счет этого, патентуя вакцину. Он пожелал лишь, чтобы вакцина была доступна настолько, насколько возможно. Он лишь спросил: «Можно ли запатентовать солнце?» А католический епископ на вопрос «Как бы Иисус воспринял капитализм?» ответил, что тот не захотел бы быть частью этой системы. Всё это – детали плана Мура сделать демократические социалистические ценности столь же американскими, как и яблочный пирог.

Майкл Мур – обычный парень с американского Среднего Запада, сын рабочего автомобильного завода, верный своим корням – понимает, по какую сторону баррикад он находится. За эти 20 лет слава и успех не изменили его.

Предыдущий фильм Мура был приговором всей американской системе здравоохранения. Он стал замечательной увертюрой к происходящей сейчас битве за медицинскую реформу. Нынешний же фильм может стать прелюдией к массовому народному гневу и краху иллюзий, которые уже начинают нарастать в США. Бюджетный комитет Конгресса предрекает, что в следующем году только официальный уровень безработицы в США останется на уровне 10 %. Если добавить к этому число частично занятых и неучтенных безработных, то процент окажется вдвое большим. Если американская экономика и сможет оправиться от кризиса, она уже не будет такой, как раньше. Фильм «Капитализм. Любовная история» встретит уже подготовленная аудитория – как в США, так и во всем мире.

Марк Уэйсброт, перевод Дмитрия Колесника