Отправлено: 02.11.09 08:46. Заголовок: Необоснованность вменения мне ч. 2 ст. 282 УК РФ.

ВОЗРАЖЕНИЯ НА ОБОСНОВАННОСТЬ ВЫНЕСЕННОГО В ОТНОШЕНИИ МЕНЯ ОБВИНИТЕЛЬНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ В СОВЕРШЕНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
1. Необоснованность вменения мне ч. 2 ст. 282 УК РФ.
В предъявленном мне Обвинительном Заключении говорится, что я совершил преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 282 УК РФ, «осуществляя свою деятельность по месту жительства» и при этом «используя своё служебное положение».
Прежде чем рассмотреть эту формулировку по существу, давайте остановимся на вопросе, имело ли место использование служебного положения, и вообще применимо ли к данному случаю указание на данное обстоятельство. Правильный ответ: нет, не применимо!
Во-первых, я – не государственный служащий. Какое у меня может быть служебное положение? Какими я обладал полномочиями или возможностями, которые мог использовать дополнительно к тем правам и обязанностям, которые предусмотрены для редакторов СМИ законом о СМИ? Чем я мог злоупотребить?
Следователь Гомозов указывает, что я обладал «в соответствии со своей должностной инструкцией распорядительными полномочиями – правом подписывать издания в производство, в печать и на выпуск в свет». При этом следователь Гомозов смешивает в одну кучу распорядительные полномочия, которых у меня не было и нет (кому я мог отдавать распоряжения, «осуществляя свою деятельность по месту своего жительства» и не имея подчинённых?) с моими правами, которые мне даёт закон «О средствах массовой информации». Я действовал в рамках возможностей, предоставленных мне законом о СМИ. Я ни на кого не оказывал никакого давления, никого не запугивал, не подкупал, никому не грозил. Никаких подчинённых у меня не было и нет. Какое тут во всём этом можно усмотреть служебное положение? Никакого. Кому я мог приказать, на кого надавить, кого поощрить или наказать? Никому, никого.
Разве мы в любом случае можем применить использование служебного положения? Если таксист в пьяном виде задавил гражданку на служебной машине в течение рабочего дня, разве ему вменяется использование служебного положения? Или если врач на операции допустил врачебную ошибку и зарезал больного, разве мы говорим об использовании служебного положения? Нет, никогда. Такое даже в голову никому не придёт, хотя хирург пользовался скальпелем, будучи на то уполномочен законом и инструкциями, он занимал должность, имел служебное положение. Почему же в данном случае следователь Гомозов вменяет мне как редактору использование служебного положения? Я просто исполнял свои права и обязанности, предусмотренные ст. 19 закона о СМИ, не больше и не меньше. Не надо путать служебное положение с должностными обязанностями! Это разные вещи. Следователь Гомозов явно путает их, умышленно или нет.
Вот следователь Гомозов – тот мог использовать служебное положение, когда шёл на нарушение УПК, нарушал мои права, путём шантажа и угроз заставлял меня подписывать желаемые для него документы. Потому что служебное положение является следствием служебных отношений, оно вытекает из них, так учит теория права. А какие были у меня служебные отношения? С кем? – Никаких и ни с кем!
Во-вторых, согласно закону о СМИ, служебное положение вообще не может быть использовано для квалификации правонарушения в данной сфере деятельности. Обратимся непосредственно к закону о СМИ. Статья 12 («Освобождение от регистрации») гласит: «Не требуется регистрация… периодических печатных изданий тиражом менее одной тысячи экземпляров». Что это значит? Это значит, что любой человек может издавать любое СМИ тиражом от 1 до 999 экземпляров, вообще не регистрируя его официально. Сантехник может издавать листок под названием «Голос унитаза» тиражом 3 экземпляра на пишущей машинке или даже в рукописном виде – и это уже будет СМИ. Ни о каком служебном положении в таком случае даже речи быть не может – он просто сантехник; но ответственность за содержание своего листка он, однако, несёт. Не нужен ни учредитель, ни редактор, никакое должностное лицо вообще, – это общегражданское право любого из нас. Разница лишь только в тираже. А разве тираж влияет на ответственность по ст. 282 УК РФ? – Нет, не влияет. Не имеет значения, каким тиражом вышло СМИ; если оно нарушило закон, ответственность для нарушителя наступит в любом случае. А это означает, что наличие или отсутствие служебного положения вообще никак не влияет на квалификацию правонарушения. Имеется у меня служебное положение или не имеется, никакой роли не играет. Я мог быть просто человеком с улицы, но при этом выпускать книги и брошюры. Служебного положения в этом деле может не быть, а ответственность всё равно существует, и квалификация содеянного от служебного положения никак не зависит.
Почему я так подробно остановился на этом вопросе?
Потому что совершенно ясно и понятно, зачем следователь Гомозов пытается притянуть «служебное положение»: это нужно, чтобы изменить срок давности с двух до пяти лет. Иначе мне нечего было бы предъявлять. Поэтому так важно для него во что бы то ни стало притянуть «использование служебного положения», которого, как мы убедились, во-первых, не было, а во-вторых, и быть не могло.
В самом деле, брошюра М.К.Волкова «Почему люди не любят еврейскую мафию?» подписана в печать 3 апреля 2006 года. Срок давности истёк, если исходить из ч. 1 ст. 282 УК РФ. Сегодня у нас уже октябрь 2009 года, то есть прошло более трёх лет по окончании вменяемого мне эпизода. Как видим, если квалифицировать этот эпизод в соответствии с законом по ст. 282 ч. 1 УК РФ, то по этому эпизоду срок давности истёк, и рассматривать в суде просто нечего. Прокуратура в лице следователя Гомозова обязана была отказаться от обвинения по основаниям ст.ст. 37 (п.5) и 246 (п.7) УПК РФ.
Чтобы не отказываться от возбуждения в отношении меня уголовного дела, следователь Гомозов, либо по собственной инициативе, либо испытывая давление извне, пытается незаконно и необоснованно квалифицировать мои деяния по части 2 ст. 282. Никаких аргументов в пользу такой квалификации он не приводит. Он пишет, что я согласно ст. 2 закона «О СМИ» «являясь главным редактором издательской группы ООО “Русская Правда-пресс” и обладая в соответствии со своей должностной инструкцией распорядительными полномочиями – правом подписывать издания в производство, в печать и на выпуск в свет – 03.04.2006 подписал в печать на тираж количеством 10 000 экземпляров с целью дальнейшего распространения среди неограниченного круга лиц брошюру (автореферат) Волкова М.К. “Почему люди не любят еврейскую мафию?”».
Ну и что? Да, такие должностные права и обязанности у меня есть. Они предоставлены мне законом. Но, во-первых, где же тут использование служебного положения? А во-вторых, никаких подчинённых мне сотрудников у меня нет, принудить никого к каким-то крамольным действиям, используя своё положение, я не мог физически, даже если б хотел. Поэтому тезис обвинения нельзя считать доказанным, и квалификацию вменяемой мне статьи необходимо изменить с части 2 на часть 1 ст. 282 УК РФ.
Законодатель (в ред. Федерального Закона от 08.12.2003 № 162-ФЗ) перевёл преступления, совершённые по ст. 282 ч. 1, из категории средней тяжести в категорию небольшой тяжести, установив предельное наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет. Соответственно изменился срок давности. В случае такой переквалификации последствием должно стать прекращение судебного преследования меня по основаниям ст.ст. 6 (п.1, п.2) и 24 (п.3 – истечение срока давности) УПК РФ.
Но я не заявляю ходатайства о прекращении дела за истечением срока давности только потому, что считаю, что оно должно быть прекращено за отсутствием события и состава преступления.
Какие ещё возражения вызывает Обвинительное Заключение следователя Гомозова? Их два.
Во-первых. Недоказанность обстоятельств, имеющих значение для дела («наличие умысла»);
Во-вторых. Использование недопустимых или недостаточных доказательств (психолого-лингвистические исследования, проведённые экспертами Института криминалистики Центра специальной техники ФСБ и Российского федерального центра судебной экспертизы при Минюсте РФ).

2. Недоказанность обстоятельств, имеющих значение для дела
2.1. Мне вменяется то, что будто бы согласно диспозиции ст. 282 ч. 1 УК РФ я:
а) якобы совершал действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства;
б) якобы пропагандировал исключительность, превосходство либо неполноценность граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности.
Оба действия я якобы совершил публично с использованием СМИ (брошюра М.К.Волкова «Почему люди не любят еврейскую мафию?», изданная тиражом 10 000 экземпляров).
Вменяемое мне преступление не соответствует действительности по нижеследующим причинам.
2.2. Диспозиция ст. 282 ч.1 УК РФ указывает: «Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды…», т.е. в качестве условия признания преступления здесь выдвигается доказательство наличия преступного умысла, преступной цели. Согласно Комментарию к УК РФ (под общ. ред. С.И.Никулина, М. 2001) субъективная сторона данного преступления характеризуется виной в форме прямого умысла. Пункт 4 комментария к ст. 282-й разъясняет: «Преступление совершается только прямым умыслом; виновный осознаёт направленность своих действий на возбуждение национальной или религиозной вражды и желает совершить такие действия».
Таким образом, если есть преступный умысел – есть и преступление. Нет умысла – нет и преступления. Между тем, прокуратура в лице следователя Гомозова не доказала наличия у меня ни преступного умысла, ни преступных целей.
Что сообщает нам следователь Гомозов в своём Обвинительном Заключении о якобы совершённом мною преступлении, предусмотренном 282-й статьёй УК РФ? В своём Обвинительном Заключении он бесхитростно и без каких-либо доказательств и обоснований пишет, что я «03.04.2006 подписал в печать на тираж количеством 10 000 экземпляров с целью дальнейшего распространения среди неограниченного круга лиц брошюру (автореферат) Волкова М.К. “Почему люди не любят еврейскую мафию?”». И всё! Никаких доказательств наличия у меня какого бы то ни было умысла на возбуждение национальной или религиозной вражды и желания совершить такие действия он не приводит! Сказано только, причём также абсолютно голословно, что я издал брошюру «с целью дальнейшего распространения», что также следовало бы доказать: а была ли у меня такая цель? Как увидим дальше, даже такой цели у меня не было.
Сообщает ли Обвинительное Заключение следователя Гомозова в отношении меня о каком-либо умысле с моей стороны на «возбуждение национальной и религиозной вражды, пропаганду неполноценности граждан по признаку отношения к религии и национальной принадлежности, на унижение национальной чести и достоинства»? Нет не сообщает! Никаких доказательств умысла нет! И я лично подтверждаю, что никогда в своих изданиях не стремился и не желал разжечь национальную, либо религиозную рознь, унизить чью-то честь и достоинство и т.д. и заявляю о полном отсутствии всякого преступного умысла в своих действиях.
У представителей прокуратуры нет никаких оснований не верить моим словам. В российском праве, как известно, действует презумпция не только невиновности, но и добропорядочности, т.е. у представителей прокуратуры нет оснований сомневаться в моих словах до тех пор, пока не будет доказано обратное. Следователю Гомозову этого доказать явно не удалось. Тем не менее он без зазрения совести всё-таки вынес против меня Обвинительное Заключение в совершении преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ, чем сам совершил преступление, предусмотренное ст. 299 УК РФ, за которое подлежит наказанию лишением свободы на срок до пяти лет.
На этом, собственно, можно бы и закончить. Раз преступный умысел не доказан, значит нет и преступления по данной статье. Так гласит закон. А значит я должен быть оправдан.
Но мы должны рассмотреть и другие, мягко говоря, «огрехи» следователя Гомозова.
2.3. Особо хочу отметить, что статья 282 УК РФ, а равно и п. 2 ст. 29 Конституции РФ, не предполагают произвольного толкования предмета со стороны обвинения. Содержание этой статьи нельзя толковать вкривь и вкось, как кому заблагорассудится. В российском праве имеется чёткое и ясное указание, что именно следует считать нарушением закона.
Так, Постановление Пленума Верховного Суда от 23 декабря 1988 г., никем никогда не отменённое, имеющее силу и в наши дни, гласит: «Параграф 1. Пункт 5. Под пропагандой и агитацией с целью возбуждения расовой или национальной вражды или розни,.. следует понимать распространение злонамеренных слухов и измышлений, подрывающих доверие и уважение к другой национальности, вызывающих чувство неприязни к ней. Действия, совершённые с этой целью, могут выражаться в публичных выступлениях и призывах, в том числе в печати и иных средствах массовой информации, в изготовлении, распространении листовок, плакатов, лозунгов и т.п., а также в организации собраний, митингов, демонстраций и активном в них участии в вышеуказанных целях» (Бюллетень Верховного Суда СССР. 1989. № 1 (Извлечение). – Уголовный Кодекс Российской Федерации с постатейными материалами на 15 января 1998 года. Составители: д.ю.н., профессор А.С.Горелик, к.ю.н., доцент И.В.Шишко. – М., «Эксмо-пресс», 1998. – Постатейный материал к ст.282).
Следует заметить, что следователь Гомозов явно забыл о существовании этого разъяснения Верховного Суда и не предпринял вообще никаких действий, чтобы выяснить, соответствует ли ему природа моей деятельности как главного редактора. Следователь Гомозов не привёл доказательств факта распространения мною злонамеренных слухов и измышлений. Какие злонамеренные слухи и измышления распространил я в брошюре М.К.Волкова «Почему люди не любят еврейскую мафию?»? Кто доказал их злонамеренность? – На эти вопросы следователь Гомозов никакого ответа не дал.
Таким образом, факт пропаганды с целью возбуждения мною национальной или религиозной вражды остался не доказанным. Хотя обвинение такое звучит, оно осталось исключительно голословным.
Что же до неоднозначности вменяемой мне в качестве преступления публикации брошюры М.К.Волкова и наличия в ней отдельных негативных оценок иудаизма и сионизма, то это вполне нормально и соответствует ст. 13 Конституции РФ ч. 1 и 2, где сказано: «В Российской Федерации признаётся идеологическое многообразие. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». И в ст. 14 ч. 1 говорится: «Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».
Никакая идеология, никакая религия! Ни христианство, ни иудаизм, ни сионизм, ни коммунизм, ни фашизм – никакая! И никто не имеет права упрекать издателя за то, что он публикует материалы, которые не нравятся какой-то части населения. Он не обязан всем нравиться. Если он не нравится отдельным евреям – это ещё не преступление.
2.4. Наконец, прокуратура в лице следователя Гомозова прошла мимо содержательных изменений ст. 282 в редакции 2003 года, в результате которых от следствия и суда теперь требуется установить наличие конкретных лиц или групп лиц, на которых направлена вражда или унижение человеческого достоинства, что следователем Гомозовым выполнено не было.
Кого конкретно (какого именно человека, какую именно группу лиц) и чем конкретно унизил я, выпустив журнал «Русская Правда» со статьёй доктора исторических наук М.К. Волкова? Против кого конкретно разжёг вражду? Покажите мне этого конкретного человека! Покажите мне эту конкретную группу лиц! Их нет. На эти вопросы следователь Гомозов также не в силах дать доказательный ответ, не в силах представить свидетелей тому, не в силах подтвердить свои обвинения, как требует того новая диспозиция ст. 282 УК РФ. Следователь Гомозов лишь голословно обвиняет меня – вот всё, что он может. Сведений о потерпевших нет!
Но если нет конкретных лиц, против которых направлены мои деяния, – то нет и преступления!
3. Использование недопустимых или недостаточных доказательств
3.1. Остановимся теперь на самом тексте, послужившим причиной обвинения. Текст брошюры «Почему люди не любят еврейскую мафию?» имеет своего автора. Им является М.К.Волков. Данный текст является авторским, что важно.
Данная статья, опубликованная в № 38А журнала «Русская Правда», является дословной перепечаткой материала, опубликованного в г. Петропавловске-Камчатском Камчатским государственным педагогическим институтом в 2005 г. (подписан в печать 3 февраля 2005 г.). Данный экземпляр автореферата доктора исторических наук М.К. Волкова у меня имеется, его выходные данные соответствуют указанным. Следователю Гомозову об этом было известно с моих слов, но он этот факт проигнорировал.
Таким образом, перед нами не новая публикация, а перепечатка авторского текста из опубликованного ранее СМИ. Напомню, что авторские тексты не подлежат цензуре и редактированию, согласно ст.ст. 3 и 42 ФЗ «О СМИ».
Должен ли я нести ответственность за перепечатку ранее опубликованного текста из другого источника информации? Нет, конечно. Я был обязан воспроизвести его слово в слово, не цензурируя и не редактируя, в соответствии со ст.42 ФЗ «О СМИ». И именно так я и поступил.
Что гласят ст.ст. 1, 3, 42, 57 (пп. 5 и 6) закона «О СМИ»? Согласно этим статьям я должен быть освобождён от ответственности за публикацию статьи М.К.Волкова «Почему люди не любят еврейскую мафию?».
Следователь Гомозов пытается обойти закон о СМИ, в частности, ст. 57 «Освобождение от ответственности». Он понимает, что я не должен отвечать за перепечатку авторского материала, тем более из другого СМИ. Поэтому он и не упоминает об этом в своём Постановлении о возбуждении против меня уголовного дела, вероятно, рассчитывая на мою неосведомлённость в этом вопросе.
Правовую оценку тем или иным публикациям может дать только суд. На сегодняшний день судебной оценки брошюры М.К.Волкова «Почему люди не любят еврейскую мафию?» не существует. Никто сегодня не имеет права утверждать, что она разжигает религиозную или национальную вражду. Предполагать можно что угодно, но предположение – это ещё не факт. Другое дело, если бы эти тексты уже получили бы судебную оценку как экстремистские, противозаконные. Но нет, на момент публикации их в журнале «Русская Правда» такой оценки не имелось.
Так должен ли я нести ответственность за публикацию текстов, которые на момент составления и редактирования мною журнала не имели утверждённой судом негативной правовой оценки? На каком основании? Нет, такой нормы закона нет!
В опубликованном мною издании брошюры М.К.Волкова прямо говорится, что это второе издание. Но по закону я даже не обязан был это указывать. В законе сказано: «…распространённых другим изданием, которое может быть установлено и привлечено к ответственности за данное нарушение». И всё. Но это требование полностью выполнено: издание, из которого перепечатан текст, известно. Оно явно предшествует № 38А журнала «Русская Правда», который был подписан в печать 3 апреля 2006 года, то есть факт именно перепечатки не подлежит никакому сомнению. Пожалуйста, привлекайте к ответственности автореферат, изданный в Петропавловске-Камчатском в 2005 г., устанавливайте криминальный характер публикации, выносите этой брошюре обвинительный вердикт. Тогда – и только тогда! – все последующие перепечатки этого текста также автоматически станут криминальными. Но на сегодняшний день, пока такого вердикта нет, а всё ограничивается только подозрениями, догадками и предположениями, любой может перепечатать этот текст и быть свободным от ответственности. Потому что есть Камчатский государственный педагогический институт, который первым напечатал эту статью и не понёс никакой ответственности за это. Значит, невиновны и все последующие издатели и главные редакторы СМИ, переиздающие этот материал. Так гласит закон. Нравится это кому-то или нет.
Следователю Гомозову хочется привлечь меня во что бы то ни стало, поэтому он позволяет себе перешагнуть через действующий закон о СМИ. Однако у меня имеется письмо № 351-03-06 от 22 марта 2006 г. за подписью заместителя директора Департамента массовых коммуникаций Министерства культуры и массовых коммуникаций РФ А.Н.Лутсара. В нём чёрным по белому написано в самом конце: «Трактование статьи 57 закона Российской Федерации “О средствах массовой информации” является дословным и расширительному толкованию не подлежит».
Это означает, что вменяемое мне преступление по этому пункту должно быть однозначно отведено.
Таким образом, вменяемое мне преступление не соответствует действительности, поскольку публикация статьи М.К. Волкова «Почему люди не любят еврейскую мафию?» защищена статьёй 57 закона «О СМИ».
Совет прокуратуре: привлеките сначала по указанной публикации Камчатский государственный педагогический институт, добейтесь обвинительного вердикта, а потом уж предъявляйте обвинения тем, кто в дальнейшем будет перепечатывать криминальные материалы. Тогда всё будет по закону. Пока же обвинения в мой адрес не только не основаны на законе, но и прямо ему противоречат.
В качестве аналогии приведу закон от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности». Статья 13 («Борьба с распространением экстремистских материалов») гласит: «На территории Российской Федерации запрещаются издание и распространение печатных, аудио-, аудиовизуальных и иных материалов, содержащих хотя бы один из признаков, предусмотренных частью первой статьи 1 настоящего Федерального закона… Установление наличия в информационных материалах признаков, предусмотренных пунктами «а» – «в» части первой настоящей статьи, осуществляется федеральным судом по месту нахождения организации, осуществившей издание таких материалов, на основании представления прокурора».
Как видим, для того, чтобы признать те или иные материалы криминальными, необходимо специальное решение суда на основании представления прокуратуры. Причём такое решение не будет иметь обратной силы, на его основании нельзя привлечь к ответственности тех, кто уже осуществил издание до вердикта (хотя изъять тираж можно), но только тех, кто издаст после того. А кто на сегодня признал криминальными материалы, опубликованные издательской группой «Русская Правда»? Какой суд? – Никто, никакой. В чём же моя вина как главного редактора, опубликовавшего никем не осуждённые тексты?
3.2. Особо следует остановиться на следующем немаловажном в данном деле обстоятельстве. Следователю Гомозову мною был лично передан договор (№ 08/06 от 3 апреля 2006 г.) между заказчиком переиздания брошюры М.К.Волкова «Почему люди не любят еврейскую мафию?», каковым являлось ООО «ЭЛКОМ» в лице Драча Андрея Викторовича, и журналом «Русская Правда» в моём лице как главного редактора.
Данный факт имеет для нашего дела юридическое значение. Оно состоит в том, что договор является типовым, то есть содержит стандартные сведения:
1) о предмете договора (размещение в журнале «Русская Правда» материалов, предоставляемых заказчиком исполнителю);
2) об условиях размещения исполнителем в своём СМИ материалов, предоставляемых заказчиком, а именно: о размещении их на правах рекламы с последующей оплатой данной услуги заказчиком и о том, что заказчик гарантирует соответствие материалов статье 29 Конституции РФ.
Таким образом, следователь Гомозов располагает неопровержимыми письменными доказательствами того, что я опубликовал в журнале «Русская Правда» материалы, переданные мне заказчиком, на правах рекламы в полном соответствии с законом «О рекламе» и с письменным договором между мною и заказчиком. Договор, имеющийся в деле, – не фальшивый, а настоящий, реально действовавший с момента подписания.
Признание этого факта очень важно для настоящего дела, ибо позволяет полностью снять с меня вменяемое мне необоснованное обвинение в том, что я якобы опубликовал брошюру М.К. Волкова «Почему люди не любят еврейскую мафию?», как это определяет следователь Гомозов в своём Обвинительном Заключении, «с целью дальнейшего распространения среди неограниченного круга лиц». Это явный подлог! Пусть обвинение покажет суду документ, который эту цель обосновывает. Такого документа нет!
В переданном же мною следователю Гомозову тексте договора чётко чёрным по белому написано, кто является заказчиком данной брошюры. В «Акте о выполнении работ» от 5 мая 2006 г., также переданном мною следователю Гомозову, подписанном заказчиком и исполнителем, сказано, что работа по договору выполнена полностью и «передана заказчику в полном объёме». Этот Акт, с которым Гомозов имел возможность ознакомиться во всех деталях, говорит как раз не о том, что я издал брошюру «с целью дальнейшего распространения среди неограниченного круга лиц», а с целью передачи её тиража заказчику и получения от него оговорённой суммы денег за выполненную работу. А распространял ли заказчик эту брошюру «среди неограниченного круга лиц» или нет – это уже его дело, меня не касающееся. Мне об этом ничего не известно. Может быть весь тираж до настоящего времени лежит на каком-нибудь складе. Так что следователь Гомозов в данном случае навешивает на меня то, чего у меня и в мыслях не было.
Что же касается моей виновности или невиновности в том, что я опубликовал данную брошюру на правах рекламы (об этом в самой брошюре есть указание на стр. 47), то Закон «О рекламе», вступивший в силу 25 июля 1995 г., в ст. 30 по этому поводу даёт чёткое разъяснение: «Рекламораспространитель несёт ответственность за нарушение законодательства Российской Федерации о рекламе в части, касающейся времени, места и средств размещения рекламы». И только. Если у кого-то есть претензии к содержанию рекламы – это претензии к рекламодателю, а не к рекламораспространителю, каковым являюсь в данном случае я как главный редактор издательской группы «Русская Правда». Комментируя эту статью, известный юрист Ю.Я. Вольдман пишет: «В связи с этим указание Судебной палаты по информационным спорам при Президенте Российской Федерации от 15 июня 1995 г. о том, что в соответствии с Законом «О средствах массовой информации» редакторы и редакции несут полную ответственность за все публикуемые материалы, утратило силу. Это подтверждается ст. 22 Закона «О рекламе», согласно которой рекламораспространитель (т.е. я в данном случае) вправе, но не обязан требовать от рекламодателя предоставления документального подтверждения достоверности рекламной информации» (Ю.Я. Вольдман. Комментарий Закона Российской Федерации «О рекламе». – М., 1998, с.92-93).

4. Игнорирование статьи 20.29 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях
И в заключение прошу обратить внимание на то, что моё так называемое «преступление» вообще не попадает в разряд уголовных, а подлежит рассмотрению лишь в рамках Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. Глава 20-я этого Кодекса – «Административные правонарушения, посягающие на общественный порядок и общественную безопасность» – Федеральным законом от 24 июля 2007 г. № 211-ФЗ дополнена статьёй 20.29 «Производство и распространение экстремистских материалов», гласящей:
«Массовое распространение экстремистских материалов, включённых в опубликованный список экстремистских материалов, а равно их производство либо хранение в целях массового распространения –
влечёт наложение административного штрафа на граждан в размере от одной тысячи до трёх тысяч рублей либо административный арест на срок до пятнадцати суток с конфискацией указанных материалов и оборудования, использованного для их производства;
на должностных лиц – от двух тысяч до пяти тысяч рублей с конфискацией указанных материалов и оборудования, использованного для их производства;
на юридических лиц – от пятидесяти тысяч до ста тысяч рублей или административное приостановление деятельности на срок до девяноста суток с конфискацией указанных материалов и оборудования, использованного для их производства».
Таким образом, максимальное наказание, которое может быть наложено на главного редактора средства массовой информации и само средство массовой информации – штраф и конфискация оборудования, на котором изготовлялись экстремистские материалы, и конфискация самих экстремистских материалов. Однако и такие санкции могут быть применены только при рассмотрении дела о распространении действительно экстремистских материалов, которые уже признаны экстремистскими в порядке, установленном ФЗ РФ «О противодействии экстремистской деятельности». По ст. 13 этого закона, они уже на момент вменяемых деяний должны быть включены в федеральный список экстремистских материалов. В противном случае – даже возбуждение дела об административном правонарушении НЕВОЗМОЖНО! А уж об уголовной процедуре не может быть никакой речи при таких обстоятельствах!
То есть даже если бы я опубликовал материал, который уже внесён в федеральный список экстремистских материалов, то лично на меня можно всего лишь наложить штраф до 5000 рублей. И всё! Никаких уголовных дел! Тем более, если материал ещё не признан экстремистским.
Со стороны прокуратуры привлекать к уголовной ответственности человека, которому и за более тяжкий проступок полагается всего лишь административное наказание, – это совершать уголовное преступление, предусмотренное статьёй 285 УК РФ «Злоупотребление должностными полномочиями», статьёй 299 УК РФ «Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности», а поскольку я ещё и журналист, то и статьёй 144 УК РФ «Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов».

Главный редактор
Всеславянской Издательской группы «Русская Правда»

Анатолий Павлович БРАГИН