Советское революционное движение "17 марта"

http://www.vitrenko.org/news.php?lang=1&part_id=25&subpart_id=121&article_id=1348&year_id=2006&month_id=7<\/u><\/a>
(Окончание. Начало в N29 (136))

Но до этого Россия была бы обескровлена несравненно больше, чем при организованном устранении "белых" Красной Армией.

Хватит дурить голову пресловутым "белым патриотизмом"!

Это слишком дешевый и пошлый миф. Отвечая на обвинения "белых" однокашников, бывший начальник штаба Верховного главнокомандующего России, служивший в Красной армии, генерал Бонч-Бруевич писал: "Суд истории обрушится не на нас, оставшихся в России и честно исполнявших свой долг, а на тех, кто препятствовал этому, забыв интересы своей Родины и пресмыкаясь перед иностранцами, явными врагами России в ее прошлом и будущем". А еще он писал: "Скорее инстинктом, чем разумом, я тянулся к большевикам, видя в них единственную силу, способную спасти Россию от развала и полного уничтожения" (газета "Завтра" N46 (363) от 14.10.2000 г.).

Таким образом, Октябрьская революция была реакцией на Февраль, протестом народных масс против процесса "переваривания" Руси Западом и его доморощенными приспешниками. И не случайно власть Временного правительства пала фактически бескровно. Кровавые события разыгрались потом, когда дети Февраля организовали Белую армию с целью вернуть себе утраченную власть.

Напомним, что Добровольческую армию создали Л.Г.Корнилов и М.В.Алексеев. Не кто иной, как Л.Г.Корнилов 7 марта в Царском селе арестовал царицу и детей Николая II. Что касается генерала Алексеева, то с августа 1915 до февраля 1917 он был начальником штаба Верховного главнокомандующего, то есть Николая II. После Февральского переворота, уже 8 марта, он лично заявил Николаю II в Могилеве: "Ваше Величество должны себя считать как бы арестованным". Впоследствии при Временном правительстве Алексеев был возведен в ранг Верховного главнокомандующего.

Почему же крестьяне "сплели миллион лаптей" Красной Армии, благодаря чему большевикам удалось удержать власть?

Традиционалистский аспект Октябрьской революции: русификация марксизма

На мой взгляд, большевики одержали победу только потому, что сумели переложить марксистскую концепцию на язык традиционного общества и тем самым привлечь на свою сторону значительные слои нашего народа: "Русская (советская) система держится не потому, что она марксистская (большевистская), а потому, что она национальная (русская)... Если Россия встанет, то мир увидит национальное чудо. В России произойдет пробуждение, страшнее, чем война. Результатом этого пробуждения будет социалистическое национальное государство, по которому скучает молодое поколение всех стран; часто сознательно или подсознательно, но усердно.

Социализм – это окончательный отказ от материализма и капиталистического мамонизма. Россия, естественный союзник Германии против сатанинского искушения и коррупции (разложения) Запада", – писал будущий Министр пропаганды Третьего Рейха Йозеф Геббельс, который в те годы симпатизировал новой власти на Руси ("Вторая революция. Письма для современников". Цвиккау, 1926).

Эту же мысль выразил выдающийся русский философ Н.А.Бердяев: "Русский коммунизм трудно понять вследствие двойного его характера. С одной стороны он есть явление мировое и интернациональное, а с другой – явление русское и национальное... Только в России могла произойти коммунистическая революция... И вряд ли такого рода коммунистическая революция возможна в странах Западной Европы, там, конечно, все будет по иному...

...

В это время иллюзии революционного народничества были изжиты, миф о народе-крестьянстве пал. Народ не принял революционной интеллигенции. Нужен был новый революционный миф. И миф о народе был заменен мифом о пролетариате. Марксизм разложил понятие народа, как целостного организма, разложил на классы с противоположными интересами. Но в мифе о пролетариате по новому восстановился миф о русском народе. Произошло как бы отождествление русского народа с пролетариатом, русского мессианизма с пролетарским мессианизмом. Поднялась рабоче-крестьянская, советская Россия.

В ней народ-крестьянство соединился с народом-пролетариатом вопреки всему тому, что говорил Маркс, который считал крестьянство мелкобуржуазным, реакционным классом. Ортодоксальный, тоталитарный марксизм запретил говорить о противоположности интересов пролетариата и крестьянства. На этом сорвался Троцкий, который хотел быть верен классическому марксизму. Крестьянство было объявлено революционным классом, хотя советскому правительству приходится с ним постоянно бороться, иногда очень жестоко.

Ленин вернулся по новому к старой традиции русской революционной мысли. Он провозгласил, что промышленная отсталость России, зачаточный характер капитализма есть великое преимущество социальной революции. Не придется иметь дело с сильной, организованной буржуазией. Тут Ленин принужден повторить то, что говорил Ткачев, а отнюдь не то, что говорил Энгельс. Большевизм гораздо более традиционен, чем это принято думать, он согласен со своеобразием русского исторического процесса. Произошла русификация... марксизма" (Н.А.Бердяев. "Истоки и смысл русского коммунизма". М. 1990).

Он соответствовал отсутствию в русском народе римских понятий о собственности и буржуазных добродетелях, соответствовал русскому коллективизму, имевшему религиозные формы" (Н.А.Бердяев. Указ. Соч.).

Таким образом Октябрьская революция ознаменовала собою возврат, но уже на ином идейно-теоретическом уровне, к нормам и ценностям традиционного общества, утраченным в эпоху Февраля. Это свидетельствует о том, что в октябре 1917 г. на Руси произошла "консервативная революция".

Напомню, что термин "революционный консерватизм" впервые употребил в 1875 г. русский славянофил Ю.Ф.Самарин. Этот же термин использовал и Ф.М.Достоевский для характеристики своих взглядов. Посредством его русские "консервативные революционеры" ("почвенники") указывали на необходимость самобытного пути исторического развития Руси. Что касается самого термина "консервативная революция", то впервые он был употреблен в 1921 г. немецким писателем Томасом Манном, который лишь перефразировал выражение славянофила Ю.Самарина.

На идеологическом уровне.
Выразилось в тотальном неприятии западной (буржуазной) системы ценностей с ее культом потребительского индивидуализма, "гражданского общества", как общества автономных и самодостаточных индивидов, и ориентации на традиционные (общинные, коллективистские) ценности нашего народа. Антирелигиозный и богоборческий характер революции был обусловлен абсолютизацией теории классовой борьбы, лежащей в основе классического марксизма.

Отождествив Православие с конкретной общественно-экономической формацией (капитализмом), большевики стали рассматривать Церковь как инструмент идеологического господства буржуазии. Применение к феномену религиозной веры марксистской методологии привело к политике "борьбы с религиозными предрассудками", которая стала проводиться в рамках борьбы новой власти с "буржуазными пережитками" как таковыми. На это указывал в своей вышеназванной книге Н.А.Бердяев: "Цели антирелигиозной пропаганды требуют рассмотрения религии исключительно как орудия классового угнетения. Всякая другая точка зрения на религию признается буржуазной".

К сожалению, некритическое восприятие марксистской политэкономии не позволило многим большевикам увидеть принципиально антибуржуазный характер Православия. Ведь Православие отрицает представление о том, что богатство является признаком "богоизбранности". И если католицизм и протестантизм традиционно ориентируются на философию индивидуализма, то Православная Церковь всегда отстаивала принцип соборности.

Именно поэтому провозглашенный Советской властью лозунг коллективизма нашел отклик в сердцах миллионов людей. Ведь он, пускай и в обмирщенной форме, но в наибольшей степени соответствовал традиционной системе ценностей нашего народа, воспитанного Церковью на началах подлинного христианского миропонимания: "Идея общежития как совместного жития в полной любви, единомыслии и экономическом единстве, – назовется ли она по-гречески киновией или по латыни – коммунизмом, всегда столь близкая русской душе и сияющая в ней как вожделеннейшая заповедь жизни, была водружена и воплощена в Троице-Сергиевой Лавре преподобным Сергием и распространялась отсюда, от Дома Троицы..." (священник Павел Флоренский. Цит. по: "Сергий Радонежский". М. 1991).

На политическом уровне.
Выразилось в воссоздании централизированного автократического (от греческих слов авто – само, и кратос – власть, то есть самодержавного) управления, – вертикали власти и единого геополитического тела Евразии, – горизонтали власти. Крушение царской власти вовлекло русское общество в грандиозный по своим масштабам процесс, который было бы уместно охарактеризовать как "война всех против всех" ("молекулярная война" в терминологии итальянского марксиста Антонио Грамши). Начался широкомасштабный "русский бунт", который угрожал уничтожением самого института государственной власти.

Поэтому в годы гражданской войны и Белая и Красная армии боролись прежде всего за сохранение самой государственности. Белые, также как и красные, выступали за воссоздание сильной державы, хотя сами были повинны в ее разрушении в эпоху Февраля. Именно большевики оказались единственной политической силой, способной создать подлинно независимое государство, не подчиненное политическим интересам иноземных стран. Тем самым они выступили в качестве "собирателей земель русских" в тяжкую годину войны и разрухи.

Этим они и отличались от прозападных марионеточных правительств белых армий Колчака и Деникина. По этой причине в 1920 г. в своем рапорте П.Н.Врангелю генерал-лейтенант Белой армии Я.А.Слащов-Крымский так охарактеризовал смысл борьбы белогвардейцев: "Лозунги русского патриотизма на службе Франции". А уже в 1921 г. он обратился с просьбой о принятии его в Красную Армию...

Можно также вспомнить слова выдающегося русского крестьянского поэта Николая Клюева, который заявлял: "В комиссарах дух самодержавья", указывая тем самым на государственнические способности партии большевиков. Эту же мысль мы находим в "Книге воспоминаний" великого князя и выдающегося адмирала Александра Михайловича: "Положение вождей Белого движения стало невозможным. С одной стороны, делая вид, что они не замечают интриг союзников, они призывали... к священной борьбе против Советов, с другой стороны – на страже русских национальных интересов стоял не кто иной, как интернационалист Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской империи...". Об этом же заявляет в своей книге "Черносотенцы и революция" В.Кожинов: "Россия погрузилась в хаос полнейшего безвластия до тех пор, пока большевики посредством жесточайшей диктатуры не восстановили государство, – и это был, без сомнения, единственно возможный выход из создавшегося положения...".

На экономическом уровне.
Провозглашенная большевиками теория социалистической революции и последующего построения социализма в отдельно взятой стране обозначала отказ от экономического либерализма. Именно такая модель экономического развития господствовала в России накануне Октябрьской Революции.

На это указывал Председатель Совета министров царской России граф С.Ю.Витте в своей работе "Национальная экономика и Фридрих Лист": "Мы, русские, в области политической экономии, конечно, шли на буксире Запада, а потому при царствовавшем в России в последние десятилетия беспочвенном космополитизме нет ничего удивительного, что у нас значение законов политической экономии и житейское их понимание приняли нелепое направление. Наши экономисты возымели мысль кроить экономическую жизнь Российской империи по рецептам космополитической экономики. Результаты этой кройки налицо".

Как отмечает в своей книге "Советская цивилизация" С.Г.Кара-Мурза: "...в России развивалась та самая "дополняющая Запад" промышленность, почти целиком принадлежащая иностранному капиталу, за которую сегодня ратует Чубайс. Вот каково было положение к 1910 г.

В металлургии банки владели 88% акций, 67% из этой доли принадлежало парижскому консорциуму из трех банков, а на все банки с участием (только участием!) русского капитала приходилось 18% акций. В паровозостроении 100% акций находилось в собственности двух банковских групп – французской и немецкой. В судостроении 96% капитала принадлежало банкам, в том числе 77% – парижским. В нефтяной промышленности 80% капитала было в собственности у групп "Ойл", "Шелл" и "Нобель". В руках этих корпораций было 60% всей добычи нефти в России и 3/4 ее торговли.

В дальнейшем захват российской промышленности и торговли иностранным капиталом не ослабевал, а усиливался. В 1912 г. у иностранцев было 70% добычи угля в Донбассе, 90% добычи всей платины, 90% акций электрических и электротехнических предприятий, все трамвайные компании и т.д.

При сумме государственных доходов России в 1906 г. 2,03 млрд. руб. государственный долг составил 7,68 млрд., причем на 3/4 это был внешний долг. Дефицит госбюджета в России составлял почти 1/4 доходов и покрывался займами. Финансовое положение государства было крайне неустойчивым...

С этим положением царское правительство справиться не смогло. Но в таком же состоянии были дела и при Временном правительстве – восстановление экономического и политического суверенитета России было невозможно без того, чтобы затронуть интересы иностранного капитала, который вступил в союз с отечественным криминальным капиталом. А пойти на это либералы, понятное дело, не могли...

Таким образом, в динамично развивающемся "современном" секторе хозяйства, промышленности – о котором обычно только и говорят антисоветские идеологи, в России при активном участии западного капитала формировалась специфическая экономика периферийного капитализма. Но известно, что когда западный капитализм вторгается в иную культуру и превращает ее в свою периферию, происходит резкий разрыв между хозяйственной и социальной структурой общества, – и ни о каком здоровом национальном развитии при этом не может быть и речи".

Эту же мысль выразил в своей работе "Новый мировой порядок" профессор Гарвардского университета Ноам Чомски: "Из-за своих размеров экономическое подчинение России Западу началось позднее, но в XIX веке этот процесс уже шел вовсю. Большевистский переворот в октябре 1917 г. вырвал СССР из этой ловушки, на что Запад ответил немедленной военной интервенцией".

Этим и объясняется тот факт, что Запад оказывал поддержку именно белогвардейскому движению. Провозглашая своей целью "защиту демократии", Запад преследовал вполне "осязаемые" цели. О них четко сказал в 1920 г. человек, которого едва ли можно заподозрить в клевете на западную демократию. Речь идет о корифее российского либерализма П.Н.Милюкове.

Летом 1918 г. из-за своего прямого сотрудничества с германской контрразведкой он вынужден был уйти с поста председателя кадетской партии и, хотя в октябре того же года принес за это "покаяние", ему уже не пришлось играть ведущую роль в политике. Однако именно эта определенная "отстраненность" дала ему возможность – и смелость – взглянуть правде в глаза.

Милюков, который долгие годы беззаветно превозносил Запад и его благородную помощь демократизирующейся России, 4 января 1920 г. написал из Лондона своей сподвижнице, знаменитой графине С.В.Паниной, находившейся тогда в Белой армии на Дону: "Теперь выдвигается (на Западе) в более грубой и откровенной форме идея эксплуатации России как колонии (выделено самим П.Н.Милюковым) ради ее богатств и необходимости для Европы сырых материалов".

Этим и объясняется тот факт, что Запад оказывал поддержку именно белогвардейскому движению. Провозглашая своей целью "защиту демократии", Запад преследовал вполне "осязаемые" цели. О них четко сказал в 1920 г. человек, которого едва ли можно заподозрить в клевете на западную демократию. Речь идет о корифее российского либерализма П.Н.Милюкове.

Летом 1918 г. из-за своего прямого сотрудничества с германской контрразведкой он вынужден был уйти с поста председателя кадетской партии и, хотя в октябре того же года принес за это "покаяние", ему уже не пришлось играть ведущую роль в политике. Однако именно эта определенная "отстраненность" дала ему возможность – и смелость – взглянуть правде в глаза.

Милюков, который долгие годы беззаветно превозносил Запад и его благородную помощь демократизирующейся России, 4 января 1920 г. написал из Лондона своей сподвижнице, знаменитой графине С.В.Паниной, находившейся тогда в Белой армии на Дону: "Теперь выдвигается (на Западе) в более грубой и откровенной форме идея эксплуатации России как колонии (выделено самим П.Н.Милюковым) ради ее богатств и необходимости для Европы сырых материалов".

И уж если убежденный "западник" Милюков сообщает такое, не приходится сомневаться в истинности "диагноза" (В.К.Кожинов. "Черносотенцы и революция". М., 1998). И только благодаря принципиально новой экономической политике Советской власти удалось не только вырвать нашу страну из-под гнета западного капитала, но и вообще спасти страну от вымирания.

Сегодня антисоветские силы всячески дискредитируют политику "военного коммунизма", видя в ней лишь неоправданную жестокость и насилие против собственного народа со стороны новой власти. На ошибочность такого суждения указывал историк и философ, которого никак не заподозришь в симпатии к большевикам. Речь идет о Л.П.Карсавине, высланном за пределы СССР в ноябре 1922 г. В 1923 г., анализируя политику "военного коммунизма", он заключил: "Тысячи наивных коммунистов... искренне верили в то, что, закрывая рынки и "уничтожая капитал", они вводят социализм... Но разве нет непрерывной связи этой политики с экономическими мерами последних царских министров, с программою того же Ритгиха (министр земледелия в 1916 – начале 1917 г.)? Возможно ли было в стране с бегущей по всем дорогам армией, с разрушающимся транспортом... спасти города от абсолютного голода иначе, как реквизируя и распределяя, грабя банки, магазины, рынки, прекращая свободную торговлю?

Даже этими героическими средствами достигалось спасение от голодной смерти только части городского населения и вместе с ним правительственного аппарата: другая часть вымирала. И можно ли было заставить работать необходимый для всей этой политики аппарат – матросов, красноармейцев, юнцов-революционеров иначе, как с помощью понятных и давно знакомых им по социалистической пропаганде лозунгов?.. коммунистическая идеология оказалась полезною этикеткою для жестокой необходимости...".

Крах либерального проекта

Сейчас, когда антисоветские историографические модели прочно закрепились в массовом общественном сознании, необходимо осознать, что Октябрьская революция, несмотря на все эксцессы, присущие любым революциям как таковым, была реакцией на западническую Февральскую революцию.

В ней выразилось стремление нашего народа обустраивать свою собственную жизнь на традиционных началах общественной жизни. Этим и объясняется ненависть сторонников "либерального проекта" к великому Октябрю.

Эту максиму выразил в I томе книги "Ленин" Д.Волкогонов: "...сегодня ясно: удайся первая попытка России в XX веке стать на рельсы демократии и цивилизации, мы бы сегодня не мучились попыткой второй, исход которой пока не ясен. Февраль семнадцатого – дата упущенных исторических шансов..." Эти слова стали своего рода манифестом "либерально-демократической" интеллигенции на всем постсоветском пространстве. И это притом, что Октябрьская революция обнажила идейно-теоретическое банкротство "либерального проекта", предложенного нашему народу "детьми Февраля", показав его полную несостоятельность.

...

Русь на распутье: переосмысление Октября или догматизация Февраля?

И трагично, что христианская по своей сути идея построения общества социальной справедливости на началах традиционной системы ценностей (выработанных историческим Православием) была воспринята как возможность обустроить земную жизнь на антирелигиозных и антихристианских началах. Правда, здесь необходимо сделать ряд исторических уточнений.

Приход большевиков к власти исторически совпал с проведением Поместного Собора РПЦ. Как отмечает в своей работе "О неправде карловацкого раскола" С.В.Троицкий: "Советская власть вначале не проявляла недовольства к Церкви и, в частности, к её Собору, и даже выдала два миллиона рублей на содержание этого Собора, но недовольное декретом об отделении Церкви от государства от 23.01.1918 г. соборное большинство само решило начать борьбу с властью..."

....

Тем же, кто называет Октябрьскую революции всего лишь обычным переворотом, не мешало бы помнить, что такая латиноамериканская страна как Боливия занимает первое место в мире по числу путчей, мятежей и переворотов. Благодаря чему Боливия даже попала в Книгу рекордов Гиннеса. Но скажите, разве изменила хотя бы одна боливийская "революция" облик целого мира, латиноамериканского континента или, по меньшей мере, самой страны? Ответ очевиден.

Октябрьская же революция стала событием всемирно-исторического значения. Это был колоссальный прорыв творческой мысли нашего народа. Поэтому мы не имеем никакого морального права отречься от нашей национальной революции. В ее имя мы воссоздали континентальную евразийскую сверхдержаву, убитую "господами-либералами" в эпоху Февраля, освободили родную землю от иностранных интервентов, а затем – от немецко-фашистских оккупантов, впервые в истории человечества вышли в открытый космос, противостояли глобальной диктатуре Атлантистской империи США. Это была наша Народная, Консервативная революция.

Более того, комплекс идей, заложенных в эпоху Октября, нуждается в новом творческом осмыслении. Ведь его реализация позволила заморозить процесс включения Руси в сферу жизненно важных интересов ведущих стран Запада в качестве аграрно-сырьевого придатка. Этот процесс каждый из нас может наблюдать в наши дни собственными глазами.

Сегодня история поставила нас перед выбором. Мы должны либо организовать общество на началах общественной справедливости, которое в наибольшей степени будет соответствовать социальной правде Евангелия и идеям социальной справедливости. Либо же окончательно "догматизировать" чуждый нашему историческому опыту путь развития, который в свое время был провозглашен "детьми Февраля", затем насаждался штыками Белых армий и иноземных интервентов, а сейчас активно навязывается "сверху" бесчисленными "реформаторами", которые, по выражению С.Ю.Витте, "возымели мысль кроить экономическую жизнь... по рецептам космополитической экономики".

И закончить свою работу я хотел бы словами из статьи С.Г.Кара-Мурзы "Февраль 1917. Трагическое распутье России": "Наши патриоты-антисоветчики говорят, что Октябрь был фатально ошибочным выбором. Тем самым они утверждают, что либерально-буржуазный путь в большей мере соответствовал сути России и ее культуры. Но третьего пути не было... Те, кто плачет по Февралю и проклинает Октябрь, просто отвергают русские традиции и инстинкты народа. Это те же Кох и Чубайс, только под другой маской".

Виктор Силенко, консультант Аналитического центра Союза Православных Братств Украинской Православной Церкви Московского Патриархата