Идеальная оппозиция a.. Комментарии b.. Видео c.. Текст - 3.11.09 11:09 -
ТЕКСТ: Сергей Черняховский
ФОТО: ИТАР-ТАСС
Видео
Граждане не доверяют власти. Но им нужны не те, кто будет ее ругать, а кто докажет, что способен влиять на поведение власть предержащих.
Одно из наиболее очевидных противоречий политической жизни современной России: общество считает необходимым существование в стране сильной и влиятельной оппозиции, реальная оппозиция не пользуется серьезной поддержкой общества.
По данным Левада-центра, на вопрос <нужны или не нужны в России общественные движения, партии, которые бы находились в оппозиции и могли оказывать серьезное влияние на жизнь страны?>, положительно отвечает 71% населения. Отрицательно - всего 16%. В динамике число первых за последние годы явно выросло - в 2002 году - 56%, в 2004-м - 66%, в 2005 - 61%, в 2007 - 66%. Число вторых, напротив, снижается - в 2002 году их было 24 %, в 2004 - 21%, в 2005 - 25%, в 2007 - 20%. То есть суммарно превышение числа тех, кто отвечает в пользу оппозиции, над теми, кто дает отрицательный ответ, за эти годы оставляет соответственно + 32, + 43, + 36, + 46, + 56.
Последние значения - колоссальны. Однако
реальной оппозиции нет. А вокруг нынешней те, кто желал бы видеть в стране дееспособную оппозицию, объединяться готовности не демонстрируют. И это доказывается данными всех последних, в том числе и октябрьских, выборов.
Можно, безусловно, спорить о степени честности и фальсифицированности последних. Более того - почти очевидна массовая фальсификация на них. И по данным того же Левада-центра: да, ЕР на деле получила лишь 24% голосов избирателей тех регионов, где выборы проходили. Но ведь оппозиция получила намного меньше: КПРФ - 6%, <Справедливая Россия> - 4%, ЛДПР - 4%. Остальные - от силы по проценту.
Да, 24% - это не только предельно далеко от объявленных двух третей: это вполне соотносится с 71%, желающих видеть в стране сильную оппозицию и 16% не желающих этого. Но ведь из этих 71% нынешние более или менее значимые оппозиционные партии набирают от силы 14%... А маловлиятельные, расположенные на старом <протолиберальном полюсе>, не набирают и пяти.
Это же подтверждается и данными, со ссылки на которые был начат разговор. На вопрос <есть ли сейчас в России значительные оппозиционные партии, движения?> положительно отвечают 38% граждан (два года назад - 41%). И 47% полагает, что таких партий нет. Два года назад - 33%: это было время, когда на весенних региональных выборах под натиском оппозиции затрещала монополия <Единой России> на власть в большей части из тех регионов, где они проводились.
Говорящая о своей <единственной оппозиционности и значительности> КПРФ даже и своими сторонниками таковой не признается. По данным ФОМ, в начале октября положительно относились к ней 40% граждан - но лишь 6% голосовало.
Лишь 5% считают, что она оказывает сильное влияние на положение дел в стране (они-то, надо думать, за нее и голосуют), но 39% полагают, что влияние ее слабо, а 40% - что она не оказывает вообще никакого влияния. Потому и не голосуют: за слабых не голосуют. Тем более что лишь 8% видят хоть какую-либо деятельность активистов КПРФ на местах, а 80% прямо говорят, что подобной деятельности не могут рассмотреть при всем своем желании.
Не в общей симпатии или антипатии дело. В самом первом вопросе - о том, нужна ли России оппозиция - речь шла именно о тех, кто <способен оказывать серьезное влияние на жизнь в стране>. А когда люди говорят, что оппозиции в стране нет, то говорят именно о <значительных партиях и движениях>.
Люди не доверяют и не симпатизируют власти. Но им нужны не те, кто будет ее ругать: за двадцать лет это перестало быть привлекательным. Им нужны те, кто докажет, что способен влиять на ее поведение. И строго говоря, с точки зрения политической науки, оппозиция - это не несогласие. Оппозиция - это противодействие, противостояние.
Нынешнюю власть, если рассматривать ее не просто как совокупность бюрократии и институтов власти, а как субъект политики, можно характеризовать тремя параметрами.
Первый, политический и политико-стилистический: она авторитарна, антидемократична, груба и нагла.
Второй, социально-экономический: она в значительной степени социальна, но не способна на мобилизацию, не способна на экономический прорыв и ускоренное развитие.
Третий, внешне- и историко-политический: она в значительной степени <патриотична>, то есть отстаивает внешние интересы России, ведет себя в общем комплиментарно прошлому страны, но делает это более чем половинчато и непоследовательно, особенно в вопросах восстановления территориальной целостности страны.
Наследники протолиберальных течений, наиболее радикально ведущие себя в отношении власти, обоснованно упрекают ее в авторитаризме, но, отвергая ее, отвергают и все остальное, все ее плюсы. Приди они вдруг к власти сами, может быть, будут и демократичнее, но, безусловно, принесут ей в жертву социальность и <патриотическую> составляющую. Массы понимают это - и презирают этот лагерь.
КПРФ на словах отвергает нынешнюю власть полностью, но ровно ни в чем не покушается на нее на деле. Массы видят это и давно перестали верить отчасти в честность коммунистов, отчасти в их дееспособность.
Объективно страна ждет оппозиции. Оппозиции, с одной стороны, сильной, способной принуждать власть считаться с ней и заменить ее в нужный момент. С другой - устраняющей то, что объективно является минусами сегодняшней власти.
Если бы власть была способна развернуть свой авторитаризм на нужды мобилизационного развития, большей социальности, последовательности и жесткости на международной арене - ее можно было бы принять. Но она этого сделать не может - и оппозиционного субъекта с такими качествами увидеть не удается.
Но если не обеспечивается прорыв в развитии - нет оснований мириться с авторитаризмом.
Отсюда и главная претензия к нынешней власти: авторитаризм, грубость, наглость.
В этом случае оппозиция, которая объективно нужна России, - это оппозиция, которая: а) сможет заменить нынешний авторитаризм на демократическое правление, но б) не сократит, а резко увеличит социальные и антирыночные начала в экономической политике и в) не откажется от <патриотической> составляющей, а нарастит ее, сделав одной из первых своих целей в этом направлении решение задачи восстановления территориальной целостности страны.
Примерно это и имеет в виду большинство, которое хотело бы видеть в России сильную и влиятельную оппозицию. И это то, чего в большой степени сегодня не понимают старые претенденты на роль оппозиции.
Отправлено: 14.03.10 01:31. Заголовок: И все нету вожаков &..
И все нету вожаков > a.. Комментарии > b.. Текст > - 12.03.10 11:06 - > > ТЕКСТ: Сергей Черняховский > > ФОТО: РИА <Новости> > > > > Для того чтобы народ поднялся, мало одного недовольства и даже > нелегитимности власти. Нужно, чтобы легитимным стало существование > оппозиции. Чтобы она обладала авторитетом в глазах как недовольных, так и > тех, кто готов их поддержать. > > > В политологии есть такое понятие - первый императив политического > действия. > Суть его заключается в том, что действительность нужно признавать такой, > какова она есть. > > Понятно, что, если ты власть, тебе хочется видеть стабильность. Если ты > оппозиция, тебе хочется в каждом проявлении активности тех или иных > недовольных видеть репетицию падения нелюбимой (тобой) власти. А всех тех, > кто с тобой не солидарен или видит действительность такой, какова она > есть, > называть болотом. > > В прошлом десятилетии главная тогдашняя оппозиционная сила каждые полгода > провозглашала, что <преступный режим вот-вот падет>. А газета <День> в > середине 1993 года опубликовала рассказ о том, как на Красную площадь > выходят 100 000 протестующих, внутренние войска отказываются стрелять в > народ, Ельцин и Чубайс пытаются добраться до аэродрома, чтобы улететь за > границу, но по дороге их арестовывает чуть ли не их собственная охрана. > Потом были сентябрь и октябрь 1993 года. 3 октября к Верховному совету > вышли > не то что 100 000 - по некоторым оценкам до полутора миллионов человек. > Вышли - и ушли к ночи. Утром 4-го здание парламента было взято - в > общем-то > даже не штурмом. > > > Коммунисты прочили падение власти чуть ли не все 90-е годы. Теперь прочат > грядущее падение уже другой власти остатки тех, кто правил страной в 90-е > и > начале 2000-х. > > > В чем отличаются уверения в том, что <вот-вот! Уже близко. Уже ругают. > Народ > поднимется:>, от анализа того, почему народ все еще не поднялся - хотя > лично > ты вот так крепко ненавидишь эту власть? > > В том, что в первом случае достаточно предвкушать - и заранее праздновать > победу. Во втором нужно анализировать, почему тебя преследуют неудачи, > выискивать свои ошибки и много трудиться, переделывая себя. > > Довольно ли нынешнее общество нынешней властью? В основном нет. Почему > тогда > оно ей подчиняется или, во всяком случае, не выступает против? Блестящий > ответ на это дан в докладе <Характер массовой поддержки нынешнего режима>. > Его автор > > > Борис Дубин полагает, что следует говорить не о доверии или поддержке > власти, а о <передоверении большинством какой бы то ни было инициативы > первым лицам>. Социолог отмечает еще одну важную характеристику > действующей > власти, говоря, что это <в определенном смысле достижение путинского > периода - власть, которая не <достает>. > > > Имеется ли при этом в обществе потенциал протеста? Да. Он был еще и до > кризиса. Тем более имеется и сегодня. Однако, согласно январским данным > Левада-центра, в декабре кризисного 2009 года индекс социальных настроений > составил 115%, увеличившись на 13 пунктов по сравнению с самым низким - > мартовским - уровнем. В плюсе на конец года были и все прочие индексы: > текущего положения семьи, текущего положения страны, ожиданий, оценки > власти. > > Можно выдвинуть два возражения. Первое, что протест часто является не > продуктом ухудшения, а продуктом недостаточно быстрого улучшения ситуации. > Второе, что для декабря 2009 был характерен потребительский всплеск, на > место которому пришел спад начала года. Но если и говорить о спаде, то он > не > был настолько существенен, чтобы погасить динамику улучшения за последние > месяцы. > > Действительно, по данным ВЦИОМ, с декабря несколько увеличилась доля > обсуждающих в быту тему увольнения (с 47 до 51%), с ноября 2009 немного > выросло число россиян, в окружении которых многие потеряли работу (с 15 до > 17 %). С декабря до февраля увеличилось число тех, кто считает вполне > вероятной потерю работы - с 21 до 26%. За тот же период с 41 до 39%% упала > доля полагающих, что они найдут новую работу без особого труда. Однако > доля > полагающих, что найти новую равноценную работу окажется практически > невозможно, хотя и подросла за тот же период, но составляет в целом > незначительную часть в составе населения - 14%. > > При этом если сравнивать оценки гражданами двух кризисных лет - 1998-го и > 2009-го - то очевидно, что нынешний кризис переживается менее болезненно: > 58% россиян назвали 2009 год лично удачным, неудачным - 30%. Десять лет > назад картина была противоположной: 37% говорили о 1998 годе как об > удачном, > 49% придерживались обратного мнения. > > Характерно, что наиболее позитивно оценивают год кризиса самые активные > молодежные группы населения: об удачности года говорят почти три четверти > тех, кому от 18 до 24, и больше 60% граждан моложе 35. > > Можно добавить и перекликающийся с этим момент. По последним данным ФОМА, > притом что с декабря 2009 года электоральная поддержка и Путина, и > Медведева > несколько сократилась (у первого с 66% до 63%, у второго с 58% до 57%), > интересно ее соотношение в разных возрастных группах. Если основной > группой > поддержки Путина (при учете не очень большой разницы в показателях) > сегодня > является в первую очередь молодежь, то основной группой поддержки > Медведева, > как ни странно, пенсионеры. > > Среди различных групп по доходам поддержка Путина во всех имущественных > группах выше поддержки Медведева, при этом у них обоих наиболее высока > поддержка среди обладателей среднего дохода. > > Поддержка каждого из них несколько ниже в Москве, но имеет тенденцию > нарастания по мере уменьшения населенного пункта и продвижения на > периферию. > Так что > > > пока нет оснований говорить, что спокойствие в Москве, как наиболее > богатом > городе, не показательно для страны. Медведев имеет самые сильные позиции > (свыше 60 %) в городах с населением от 50 до 250 тысяч человек и селах, > Путин - в городах-миллионниках и городах с населением от 50 до 250 тысяч > человек и селах. > > > Протестовавший недавно Черняховск (с населением в 48 тысяч человек) не в > самой благоприятной, но и не в самой опасной для Путина группе, и это дает > основание пока не считать выступления нем граждан системно показательными. > > Хотя на фоне этой высокой поддержки ни общество в целом, ни даже группа > лояльных Путину и Медведеву не считает стабильность в обществе высокой. > Здесь можно выделить два интересных, хотя и разнопорядковых явления. > Первое - это вполне естественная низкая доля среди нелояльных тех, кто > говорит о высокой стабильности в обществе, и это как раз отражение > уверений > части представителей позиции, что <уже начинается. Февраль уж на дворе!> > Второе - то, что даже в среде нелояльных все же меньшинство рассматривает > уровень стабильности как низкий. То есть > > > те, кто нелоялен тандему, в массе своей вовсе не солидарны с пытающимися > шуметь на площадях активистами. > > > Те регионы, где активность повышается, интересны, и эти случаи нуждаются в > отдельном анализе, но пока представляется, что это не начало некоего > протестного <половодья>, а лишь спорадические явления, связанные в > основном > с теми или иными местными проблемами. Нужно учитывать, что отношения > населения особенно сложны именно с региональной властью: 65% граждан > выступают за их прямые выборы, тогда как против лишь 21 % (см. данные > опроса) > > Хотя, безусловно, нужно признать еще одну интересную деталь: за последнее > время при по-прежнему доминирующем индексе одобрения деятельности > премьер-министра за месяц (53%) соответствующий индекс одобрения > правительства снизился с 22% до 16%, а индекс доверия СМИ вырос с 23% до > 27 > % (см. опрос). > > Если же говорить о протестных настроениях и их распространенности, то, по > февральским данным ФОМ, в феврале действительно 30% населения испытывали > недовольство и протестные настроения. Но в загульном январе 2010-го их > было > 37%. При этом лично готовы принять участие в протестных акциях менее > половины - 14% (16% в январе). При этом снижается как число тех, кто > полагает, что через месяц протестных действий станет больше, так и доля > тех, > кто считает, что их будет меньше. > > Но и 14% готовых к личному протесту граждан - это много. 14% при известной > активности и координации могут потрясти (если не перевернуть) всю страну. > Но > как там было у Стругацких в <Трудно быть богом>: <А казалось бы, чего > проще: > десять тысяч таких молотобойцев, да в ярости, кого хочешь раздавят в > лепешку. Но ярости-то у них как раз еще нет. Один страх. Каждый за себя, > один бог за всех>. > > > И вряд ли стоит так уж винить недовольных, но пассивных. Для того чтобы > готовые пойти действительно пошли, нужно, в частности, чтобы было за кем. > > > Для того чтобы народ поднялся и что-то сделал, мало, чтобы он был > недоволен. > Мало даже, чтобы власть была нелегитимна, - нужно, чтобы легитимным стало > существование оппозиции. То есть чтобы она обладала авторитетом в глазах > как > недовольных, так и тех, кто готов их поддержать. > > Сегодня всё как в <Манифесте> Маркса: <Аристократия размахивала нищенской > сумой пролетариата как знаменем, чтобы повести за собою народ. Но всякий > раз, когда он следовал за нею, он замечал на ее заду старые феодальные > гербы > и разбегался с громким и непочтительным хохотом>. > > Это про нынешних претендентов на роль народных вождей. Особенно про > остатки > <аристократов> времен 90-х. Если даже предположить, что народ недоволен > социальной несправедливостью, наивно рассчитывать, что он пойдет добывать > справедливость под знаменем тех, кого в первую очередь винит в > установившихся порядках. >
Некоторое время назад Александр Тарасов написал, что левого движения в России нет, а есть только отдельные личности, придерживающиеся левых взглядов. Сначала я с ним спорил, но по здравому размышлению склонен согласиться. Движение не только предполагает наличие если не массовости, то хотя бы какой-то критической массы людей со схожими взглядами и интересами, но и невозможно в отрыве от конкретной повседневной деятельности, направленной на решение конкретных тактических, политических, а в идеале - стратегических проблем. И дискуссия внутри движения строится именно вокруг этих проблем - как лучше их решить.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 17
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума