Советское революционное движение "17 марта"

14.05.2009 С больной головы на здоровую, или реплика о еврокоммунизме

В последнее время ряд функционеров КПРФ настойчиво пытаются провести в партийном активе мысль о некоем духовном и идейном родстве между содержанием Манифеста за обновление КПРФ и концепцией еврокоммунизма. Особенно усердствует на этом поприще Юрий Белов, начавший недавно воинственный поход против еврокоммунизма («западноевропейского социализма») на страницах «Правды» и Интернет-сайта питерского горкома. Обоснована ли критика Белова в наш адрес?

Отвечая на этот вопрос, начнем с политического ликбеза. Общеизвестно, что еврокоммунизм есть идейное течение и политическая практика ряда коммунистических партий Западной Европы в 70-80 г.г. XX века. К таким партиям традиционно относят итальянскую, испанскую и французскую. Определенное влияние еврокоммунизм оказал на деятельность компартий Нидерландов, Австрии и Великобритании.

Естественно, что речь здесь идет о традиционных просоветских коммунистических организациях, поддерживавших тесные контакты с Москвой и входивших до 1943 года в Коминтерн. Ни на троцкистскую, а тем более маоистскую тенденции еврокоммунизм никакого влияния не оказал, так как жестко критиковался ими с ультралевых позиций.

Справедливости ради нужно отметить, что многое из еврокоммунизма было взято на вооружение левыми партиями Австралии, Японии и стран Латинской Америки. Оно и понятно – при детальном рассмотрении еврокоммунистической доктрины обнаруживается, что приставка «евро» здесь не несет большой смысловой нагрузки, а служит лишь маркером, указывающим на «отцов-основателей». Да и они не были оригинальны в своих изысканиях, ибо для любого мало-мальски образованного марксиста ясно, что еврокоммунизм – лишь одна из разновидностей ревизионизма. Но никаких национальных или цивилизационных границ эта болезнь не признает. Ее симптомы и проявления одинаковы как для «русских социалистов», так и для мелкобуржуазных перерожденцев «загнивающего Запада».

Что же лежало в основе идейного арсенала видных теоретиков еврокоммунизма, прежде всего лидеров итальянской и испанской компартий Энрико Берлингуэра и Сантьяго Каррильо? Во-первых, тезис о так называемом «историческом компромиссе», предполагавшем курс на сохранение завоеваний буржуазной демократии, политический плюрализм и многопартийность. Отсюда делался вывод не только о возможности (что допускал даже Сталин!), но и необходимости прихода левых к власти только через выборы, без гражданских войн и потрясений. Во-вторых, фактически провозглашался отказ от демонтажа, слома буржуазной государственной машины и установления диктатуры пролетариата. То есть прямо ревизовался марксистко-ленинский тезис о невозможности использования трудящимися старых институтов власти для своих нужд. В-третьих, еврокоммунизм открыто признавал прогрессивность определенной части буржуазии, необходимость сохранения частной собственности при социализме. Говоря современным языком, ратовал за «поддержку малого и среднего бизнеса».

Еврокоммунисты призывали учитывать изменение социальной структуры общества (сокращение численности рабочего класса и появление новых групп) и трансформировать свою политику. Иначе, говорили они, есть риск потерять своих избирателей. Все же практические шаги еврокоммунистов – блок итальянской компартии с христианскими демократами, принятие пакта Монклоа в Испании, критика авторитарных проявлений в СССР и подчеркнутое дистанцирование от стран социалистического лагеря - прямо вытекали из вышеперечисленных теоретических посылов и никакой самостоятельной идеологической базы под собой не имели. То есть дело было вовсе не в том, что еврокоммунисты не любили Россию, Сталина и Советский Союз. А в том, что их ревизионистская концепция прямо порождала оппортунизм на практике.

Но давайте присмотримся повнимательнее – а в чем, собственно говоря, принципиальные различия между тем, за что ратовали еврокоммунисты и тем, что усиленно навязывают Компартии РФ такие идеологи как Зюганов и Белов? Очевидно, что этих различий почти нет.

Об «экстремистском тезисе классовой борьбы, грозящем народному телу расколами» Геннадий Зюганов писал в своей книжке «Держава». О «мелкобуржуазном экстремизме, таящем в себе огромную опасность гражданской войны» мы могли прочесть в еще недавно действующем варианте Программы партии. А крылатая фраза о России, которая, якобы, «исчерпала лимиты на революции и восстания»? И не нужно уверять нас в том, что этот лозунг носил публицистический характер - мы все помним когда, и в каких условиях он был озвучен. На дворе стоял 1993 год, тогда дыхание предстоящего социального взрыва ощущалось буквально всеми. И сегодня никто из руководящих функционеров Компартии не ставит под сомнение магистральный путь завоевания политической власти через выборы. Что же до Зюганова, то его постоянные уверения кремлевских хозяев в том, что КПРФ – фактор стабильности и гарант от потрясений, становятся уже просто неприличными.

Быть может, критик еврокоммунизма Белов когда-либо выдвигал лозунг диктатуры пролетариата? Ничуть не бывало. Напротив, критикуя его как левацкий и догматический, он призывал нас дать ответ на вопрос: «Почему практически при отсутствии рабочего класса Китай, Вьетнам и Куба встали на путь социализма?» Демагогически отождествляя понятия «рабочий класс» и «пролетариат», сбрасывая со счетов длительный период индустриальной модернизации в указанных странах, товарищ Белов спокойно лупил по ленинскому пониманию диктатуры трудового народа над бывшими эксплуататорами. И солидарность в этом вопросе с еврокоммунистами его ничуть не смущала.

Что же касается преимуществ «национально ориентированного капитала», «патриотических предпринимателей», борьбы за интересы мелких и средних буржуйчиков, то в этом вопросе и Зюганов и Белов давно переплюнули и правых социал-демократов, и «нетоталитарных левых» и еврокоммунистов вместе взятых. И здесь даже не требуются выдержки из их трудов, цитирование, как утверждает сам Юрий Павлович – «не лучший способ доказательства истины». Здесь и так все лежит на поверхности.

Так в чем же расходится нынешнее руководство КПРФ с еврокоммунизмом? Пожалуй, только в одном. Испанец Каррильо и итальянец Берлингуэр не водружали на свои знамена ни какой-нибудь «романский социализм», ни «государственный патриотизм». А вот о национальной специфике, которая накладывает отпечаток на движение к социализму в каждой конкретной стране, тоже говорили. Так кто же из нас еврокоммунист, уважаемый товарищ Белов?

***

Рискну предположить, что после появления данной заметки товарищи по борьбе за очищение Компартии спросят меня: «А не слишком ли круто взял? Революция, диктатура пролетариата, оппортунизм - слишком серьезные категории. О них еще много нужно думать».

Ответ таков. Этих понятий нет в Манифесте за оздоровление КПРФ, но это не значит, что современные российские коммунисты должны быть закрыты от дискуссии. Более того, только такая честная дискуссия может спасти нас от удушающей всеядности горе-теоретиков из ЦК и ЦКРК. Мы должны быть открыты для диалога со всеми, кто так или иначе ставит вопрос о социалистической перспективе и не запятнал себя гнусным соглашательством с режимом. Даже с теми же еврокоммунистами, если таковые найдутся! Но это должен быть именно диалог, товарищеский и уважительный.

А вот бездоказательно наклеивать на соратников по движению ярлыки - не наш метод. Оставим это Белову и ему подобным.

Андрей Енисейский