Отправлено: 28.05.09 23:48. Заголовок: ДИСКУССИЯ (продолжение)

Начинаю по частям приводить свою полемику с Г. В. Костиным по Новой финансовой системе. (Е. К. - Е. К. Волобуев; Г. В. - Г. В. Костин)

1. Е. К.: "Вы, лично, Георгий Васильевич, не выработали представления о выпуске денег, как и сколько их надо выпускать и как запускать".

Г.В.: Представьте себе, Евгений Кузьмич, имею полное представление о выпуске денег и о том, сколько их надо выпускать и как запускать. Но в отличие от Вас, предлагающего качественную картину, я предлагаю количественные механизмы, обеспечивающие безинфляционный выпуск и запуск денег.
В 90-е годы, начиная с Гайдара, в оборот запускалось всего 10 - 13 процентов рублевой денежной массы от потребной для нормального функционирования экономики, основанной на товарно-денежных отношениях. Преследовалось две цели: развалить предприятия бартером и впустить в пустующую финансовую нишу инфляционный доллар. Действия эти российского правительства я квалифицирую не иначе, как предательство национальных интересов.
С 1992 по 2003 год мною на эту тему написана не одна статья, не один раз я выступал с разоблачением этой денежной политики российских монетористов на официальных заседаниях Государственной Думы и Народного правительства. При том приводил точные и корректные расчеты необходимого (в 6,4 раза!) увеличения запуска в финансовую систему России бумажного рубля для обеспечения выдавливания из нее долларовой макулатуры, прекращения бартера и обеспечения нормальной работы промышленности. Кстати, припертый мною к стенке тогдашний министр финансов Лифшиц ответил: "Правильно, надо увеличивать денежную массу, но мы этого сделать не можем, потому что все равно все разворуют!"
Для экономических моделей, базирующихся на товарно-денежных отношениях, находящаяся в обороте денежная масса должна быть в пределах 80 - 100% от годового объема ВВП. Эти цифры мною подсчитаны, они подтверждены опытом работы буржуазных экономик, европейских и японской. Меньше 80% - проблемы в производстве и сбыте продукции, больше 100% - инфляция. Первое Вы оценили верно, на второе глаза закрываете, отделываясь неубедительными рассуждениями.
Видите, здесь наши позиции в основном совпадают, при том, согласитесь, моя позиция, основанная на цифрах, убедительнее.
В чем мы расходимся? Во-первых, вы говорите о необходимом объеме выпуска денег, а я - о необходимом объеме денег, задействованных в процесс производства и потребления. Во-вторых, вы говорите о том, что управление денежной системой эффективно везде и всегда, а я - эффективно только в экономической модели, основанной на товарно-денежных отношениях, в модели далеко не самой эффективной по темпам роста и, по сему, используемой нами только на переходном периоде от капитализма к социализму.

Ответ Волобуева:

Е. К. В 1992 году Гайдар официально увеличил денежную рублевую массу в 7 раз! И все мимо бюджета, и все мимо закона. Неужто Вы предлагали ему увеличить (украсть) денег еще больше?
Я именно и говорил Вам о недопустимости того, чтобы "находящаяся в обороте денежная масса должна быть в пределах 80 - 100% от годового объема ВВП", как Вы этого хотите. И этого уже нет и больше не будет, хотите Вы этого или нет, на практике.
Когда денежная масса приравнивается к ВВП, это означает, что денежная масса должна оставаться почти постоянной, а то и уменьшаться. Чего уже давно нет и не будет. Это осталось только в нынешних учебниках экономики (но не у А. Г. Войтова, он этот вопрос или не затрагивает или затрагивает верно, например, во введении ликвидной денежной массы).
Это Ваше утверждение, о соответствии денежной массы ВВП, противоречит и тому, что Вы сами уже признали, что только официальная рублевая денежная масса в России с 1991 года увеличилась в 15 000 раз (!). А если здесь учесть суррогатные (фиктивные) деньги, то в сотни тысяч раз. А если учесть банковские деньги, то в миллионы раз.
Мы расходимся именно в определении необходимого объема выпуска денег, задействованных в процессе производства и потребления. Денежная масса должна соответствовать товарной массе, выпущенной за всю историю страны.
Мы расходимся в использовании системы товарно-денежных отношений при построении коммунизма. Вы считаете, что ее необходимо сразу же разрушить. Я считаю, что это сразу же разрушит экономику, подорвет наше развитие, приведет немедленно к талонам на мыло и спички. Я считаю, что грамотное использование современной системы неэксплуатационных товарно-денежных отношений позволит нам передать народу прибавочную стоимость ее оценкой, выпускаемыми деньгами, освободить народ от эксплуатации и построить коммунизм.
Я считаю, что именно это Ваше непонимание происходящего сегодня количественного и качественного выпуска и запуска денег не позволяет Вам выработать правильное мнение о причинах крушения СССР, не позволяет Вам правильно объяснить сегодняшнее воровское процветание олигархии, как и деградацию и вымирание нашего народа, не позволяет Вам выйти на выработку пути передачи народу прибавочной стоимости, освобождения от эксплуатации и построения коммунизма.
С уважением, Волобуев

 Отправлено: 17.10.09 12:46. Заголовок: Апофеоз чепухи, кото..

Апофеоз чепухи, которую напечатали на двух с лишним газетных полосах – сравнение школ, создаваемых большевиками, и школ, которые устраивали Колчак и Врангель. При сходности школьного строительства Колчак и Врангель старались обеспечить как можно большую независимость учителя. Ленин, же, напротив, был убежден, что школа, пишет Бацын, «вне политики – ложь и лицемерие». Между тем своей собственной политической публикацией в газете «Вести образования», предназначенной для школ (полная версия с еще большим числом глупостей опубликована в ж-ле «Перемены», №3, 2007), Бацын доказывает справедливость ленинской позиции.
Посмотрим, как на деле осуществляется воспитание «свободного от государства человека» преподавателями с «как можно большей независимостью».
Повторим: по Бацыну Ленин «ничем, кроме классовой борьбы не интересовался». Что ж.
«Но вот ведь и бывший вице-премьер Олег Сысуев, - продолжает Тарасов», - отвечавший до недавнего времени у нас за образование и высшую школу, отличился фразой не менее замечательной: “Образование… может подтолкнуть Россию к окончательному развалу”.
Очевидно, чтобы избежать такой катастрофы, под чутким руководством О. Сысуева и по заказу Б. Немцова была разработана “концепция реформы образования”. Среди разработчиков этой концепции были зам. министра образования Александр Асмолов, зам. Сысуева Михаил Дмитриев и, наконец, Александр Тихонов, тогда — зам. министра образования, а затем — полномочный министр. Понятно, что А. Тихонов пытался сделать все возможное, чтобы навязать стране свое детище.
“Концепция” была опубликована в “Учительской газете”. Пространный документ, написанный суконным канцелярским языком, если вникнуть в суть, сводился к следующим пунктам:
1) надо сократить число вузов, студентов и преподавателей — чем их меньше, тем меньше средств на них уйдет из государственного бюджета. Число студентов, обучающихся за счет государства, планировалось сократить для начала на 15 процентов, число преподавателей — еще больше (поскольку коэффициент 1:8 предписано было сменить на 1:12). Заодно предполагалось сократить число вузов за счет слияния “однопрофильных” или тех, что будут объявлены “близкими по профилю”. (Кое-где на местах быстро выяснили, как это будет выглядеть на практике — в Воронеже, например, из 11 вузов останется 3, а то и 2;
2) отменить стипендии — за исключением стипендий самым бедным: сиротам или студентам из семей с доходами ниже прожиточного минимума. Таким образом, предлагалось репрессировать умных и успевающих студентов (интересная мысль!) и заодно нанести удар по университетской науке: те студенты, которые могут и хотят заниматься наукой (и успешно ей занимаются), окажутся без стипендий (если только они не сироты) и, следовательно, будут вынуждены где-то на стороне зарабатывать. Это значит: никаких молодых ученых в новом тысячелетии в России уже не будет. Кстати, студентов из малообеспеченных семей и студентов-сирот после введения в жизнь “концепции Асмолова — Тихонова” в вузах просто не должно было остаться: какой же дурак будет тратить на них деньги, если таких студентов можно отсеять на стадии вступительных экзаменов и вместо них взять других — поглупее, но побогаче, которым не надо платить стипендию!
3) отменить все “социальные выплаты” — доплаты на питание студентов, на детские пособия студентам, имеющим детей, льготы на проезд в общественном транспорте, льготы на оплату проживания в общежитии (плату за проживание в общежитии планировалось подтянуть до “экономически оправданной” — то есть до стоимости проживания в сравнимых по типу гостиницах);
4) обязать все вузы сдавать в аренду коммерческим структурам площади в среднем в 10 тысяч квадратных метров по 100 долларов за квадратный метр в год (по расчетам Асмолова — Тихонова, это должно было дать 500 миллионов долларов, на которые можно было смело сократить государственное финансирование вузов). Это была гениальная идея. С одной стороны, очевидно, “новые русские” должны были зацапать самые лучшие площади в вузах, с другой — это кость, брошенная ректорам и проректорам по АХО: нетрудно понять, что им в руки должен был политься внешне не фиксируемый и нигде не приходуемый долларовый поток;
5) ввести плату за все, за что можно: за пользование библиотеками и лингафонными кабинетами, компьютерными залами, лабораториями, спортзалами, бассейнами и т. п. Таким образом, из вузов будут вытесняться бедные: нет денег — не попадешь в библиотеку, не попадешь в компьютерный зал, следовательно, не сдашь экзамен, следовательно, будешь отчислен — формально не за бедность, а за неуспеваемость;
6) отменить ограничения на прием студентов на коммерческие отделения. Поскольку общее число студентов остается фиксированным (и даже сокращается на 15 процентов — в тех вузах, что вообще не будут закрыты или слиты), то очевидно, что отмена квот на прием “коммерческих” студентов быстро приведет к ликвидации “некоммерческих”: какой же дурак будет принимать в вуз студента, с которого нечего взять, если можно вместо него принять студента, платящего за все долларами (причем по закону, легально!).
Итак, очевидно, что “реформа Асмолова — Тихонова” была сознательно направлена на уничтожение вузовской науки, на ликвидацию высшей школы как социального института, служащего интересам общества и государства, на превращение высшей школы в инструмент закрепления социального и классового расслоения и неравенства. Эта “реформа” должна была лишить права на высшее образование бедных и обеспечить получение образования богатыми. Все просто: г-да Асмолов и Тихонов (и те, кто стоял за ними), естественно, были озабочены судьбами своих детей и внуков. Они хотели и хотят, чтобы их потомки управляли, командовали, эксплуатировали, а, упаси боже, не наоборот. Поскольку управляющих всегда меньше, чем управляемых, то, следовательно, надо избавить своих чад от угрозы конкуренции. Но, как известно, таланты рождаются спонтанно, на любых широтах и среди представителей всех социальных групп, а не только у министров и замминистров. Поэтому г-да Асмолов и Тихонов решили сделать так, чтобы не допустить умных и одаренных “кухаркиных детей” до высшего образования — тогда чада самих г-д Асмолова и Тихонова, даже если эти чада… как бы это поприличнее выразиться?.. не вундеркинды, гарантированно получат дипломы и войдут в социальную группу, соответствующую классовому и имущественному положению их родителей. “Дети наших начальников — начальники наших детей”…
Если бы у нас действовал старый Уголовный кодекс, то г-д Асмолова и Тихонова элементарно за такую “концепцию реформы” можно было бы отправить на скамью подсудимых по ст. 69 (вредительство), которая предусматривала, между прочим, до 15 лет заключения с последующей ссылкой. Но и по новому, действующему с 1997 года УК, г-д Асмолова и Тихонова можно за эту “концепцию” смело привлечь по ст. 136 (нарушение равноправия граждан) — лишение свободы до 3 лет, и по ст. 285 (злоупотребление служебным положением) — лишение свободы на срок до 7 лет.»
Реформы по «концепции» Асмолова-Тихонова происходят перманентно. Суть их одинакова и заключается в сокращении финансирования. Так, в 2008-2009 гг. в пермском классическом университете на 20% сократили фонд оплаты труда, а совершенно недавно практически прикрыли Естественно-научный институт при ПГУ, оставили до два человека в лаборатории.
Действительно, а зачем? Ведь поступать в вуз всё равно, кроме богатых детей, некому. Ибо очередная реформа по заветам Асмолова-Тихонова привела уже к преобразованию содержания обучения. Как отрапортовал на брифинге пермской областной администрации в 2005-м году тогдашний вице-губернатор Зимин, «нужно давать не знания, а понятия о знаниях», Конечно, конечно, скажем мы, у нас уже есть не мультфильмы, а понятия о них, не литература, а примерное ее представление, не художественные фильмы, а их светлый образ. Так, из учебников физики исчезла напрочь специальная теория относительности Лоренца-Энштейна.

Заканчивает свою статью Тарасов весьма толерантно:
«… у авторов учебников и у чиновников, которые их внедряют, есть имена. Эти имена надо предавать гласности. Я буду рад, если читатели сообщат эти имена мне. Страна должна знать своих героев. В конце концов рано или поздно эта вакханалия разграбления страны закончится. И то правительство, которое вынуждено будет восстанавливать экономику России, будет очень нуждаться в рабочих руках — в частности, в районах Дальнего Востока и Крайнего Севера…»

3. ЛИСИЧКИН, ПЕТРЕНКО, ПУШКОВ, ЕРОФЕЕВ, СОЛОУХИН
Перечислим еще некоторых писунов, пропагандирующих против рабочих. Именно так: агитируя против большевиков, против Ленина, рабочим говорят: «Не бунтуйте! Не бастуйте! Не свергайте нашу уголовную власть! Не отнимайте у нас то, что мы у вас наворовали.»
Итак, Лисичкин. Оценить его опус легко – найдите студента, который помнит, кто такой Лисичкин.
Актер Петренко. Талантливый. В одной из телепередач заявил, что Ленин сказал «русский держиморда». «А кто такой этот держиморда? – задал вопрос актер. – А это весь русский народ!» У Ленина держиморда – это полицейский. Показательно, что в русским народе Петренко видит только полицейских!
Ведущий «Постскриптума» Алексей Пушков: «По крайней мере одного человека Ленин убил.» Увы, не помню, о чем конкретно шла речь. Жаль, что Пушков молчит, что его хозяева убили по крайней мере несколько миллионов российских граждан.
Венечка Ерофеев. Его «Москва-Петушки», без сомнения, у многих в памяти. Но кто помнит, что он писал о Ленине в брошюре «Моя маленькая лениниана»? Хорошо, напомню: «Расстрелять как можно больше проституток.» Как сегодня хорошо известно, проститутки «крышуются» милицией. После Октября 1917 г. проститутки «крышевались» уголовным миром. Что вы будете делать с уголовниками в военное время? Конечно, расстреливать. Идет война, а Ерофеев постоянно пеняет Ленину за его «повесить», «расстрелять». Он и сердечные дела Ленина ставит ему в вину, мол, как же так, большевик не может заводить роман на стороне. Надо же, какой нравственный! Особо сердечная нравственность хороша в наши дни, когда вся Россия – под одним одеялом. В демократической свободной от тоталитаризма России жены - общие! Это известно если не каждому, то через одного.

Солоухин. «Лебедь, лебедь, если я погибну, / Ты взлетишь ли в небо, чтоб оттуда /Броситься на утренние камни?» Превосходный рассказчик, поэт - относительно… Единственное, что выносят из школы, это его утверждение, что зла не принесет «цветы в руках держащий». Но кто его за язык тянул?!
В своем откровении «Читая Ленина» Солоухин обвиняет Ленина в том числе в том, что большевики не допускали крестьян с хлебом в голодающий Петроград. Самарский марксист Элеонора Никишина в своей брошюре «Читая Солоухина» просто отхлестала поэта за глупость.
Что означает проникновение крестьян в город, где остановленные производства, где безработица? Рабочим не на что было обменивать продукты. Значит, они начали бы просто их отбирать. Начались бы убийства.
И припечатала: Солоухин пишет, что большевики уничтожили цвет нации, нация выродилась – «что ж по Солоухину это явственно видно».

Нет никакого смысла разбирать завалы чепухи, которую нагородили западные идеологи, диссиденты и «перестроившиеся». Проще ответить на созданные буржуазной пропагандой «обвинения».
1) Итак, почему был отдан приказ расстрелять царскую семью. Разъясняет в своих «Записках о революции» Суханов: любая партия в любой точке мира поступила бы также. Не только Николай II, но и его сын, и любой член семьи мог претендовать на возвращение престола; каждый из них мог стать знаменем войны против России. Следовательно, расстрел царской семьи предотвратил огромное количество жертв. Только ради бога, не говорите о «слезинке невинного младенца», что в «Братьях Карамазовых» Достоевского. Что не может быть счастья на земле, если в основание его положена жизнь хоть одного невинного младенца. Жизнь царского сына – вовсе не основание. Основание – убийство рабочих и крестьян царской семьей. В том числе в империалистическую войну. Достоевский, ставя в своем романе абстрактный вопрос, допустил софизм, подменил причину следствием. С другой стороны, если одна жизнь может спасти - абсолютно ясно, спасти - десятки тысяч жизней, никому не придет в голову раздумывать. И не приходило никогда – Суханов приводит исторические примеры.

2) Ленин – не патриот, призвал к переводу империалистической войны в войну гражданскую. Т.е. против «своих», родимого царя и любимой буржуазии. На самом деле лозунг урезала буржуазная пропаганда: перевести войну империалистическую в войну гражданскую против своих правительств. В том числе немцев против кайзера. Что и произошло.
Напротив, такой «патриот», как лидер кадетской партии Милюков, призывавший к войне до победного конца, после взятия власти большевиками вел переговоры с представителями Германии о новом вторжении.
3) Соловецкий лагерь, действительно, был создан большевиками. В этом лагере заключенные могли продолжать научную работу, издавали собственную газету. Однако большевики – вовсе не пионеры в создании лагерей, как навязывает пропаганда. Концлагеря создавали еще англичане, просвещенная нация, для буров. Нескромный вопрос: если бы сегодня вдруг представилась возможность, куда девать миллионы высокопоставленных воров? К стенке?
4) Большевикам ставят в вину, что они сносили храмы. Считаю, правильно делали. Отстойники тунеядцев, центры тунеядства и гражданского иждивенчества должны быть снесены. Но даже мелкий компилятор Бушков выписывает исторические факты, как сносили храмы и памятники культуры все цари, и русские, и не русские, и каждый, кто приходил к власти, считал необходимым пограбить церковное имущество, в первую очередь, земли.
5) Что касается нелюбви Ленина к России. Итальянский коммунист Грамши писал о нем: «Ленин был великим интернационалистом потому, что был глубоко национален.» Господа антисемиты могут не беспокоиться – Грамши имел в виду именно русскость Ленина. Уж кто-кто, а он-то, в отличие от Бухарина и Суханова, понимал, что безликий, абстрактный, синтезированный из ничего, пустой интернационализм (или полиидентичность) – есть прямой путь использовать хорошее слово (интернационализм) именно для национального угнетения. Но дело не только в национальной идентичности Ленина. Абстракция «Россия» не может быть воспринимаема как нечто ничем не наполненное и обязательно всеми принимаемое. Россия состоит из богатых и бедных. Мы, марксисты, - патриоты бедной России и враги богатой России. Мы ненавидим Россию – богатых.

В отличие от нас спецслужбы нагло и агрессивно патриотичны. Но лишь на словах. На деле для них Россия – всё, что угодно, только не население. Они охраняют некие государственные интересы, но не население, которое вымирает. Спецслужбы не охраняют население от вымирания. Следовательно, сохранение жизни населения не входит в список государственных интересов. Следовательно, население для спецслужб – не Россия. Они всегда патриоты Кремля, он и только он для них Россия. Следовательно, это преступные уголовные организации, участвующие в уничтожении той части России, которая является населением.
Чтобы понять разницу между реальным патриотизмом и государственным, проще не теоретизировать, а привести конкретный пример.
Не так давно автор этих строк беседовал с одним полковником ФСБ в присутствии публициста Александра Лавринского. Речь шла о ранее судимом уголовнике Владимире Кадочникове, который возглавлял ЖК-44 и в период правления попытался изгнать из квартир жильцов, отказавшихся платить завышенные сборы. В деле были замешаны все: министр природных ресурсов Юрий Трутнев, бывший зам. губернатора Пермского края, ныне губернатор Кировской области Никита Белых, нефтяной магнат депутат Андрей Кузяев, сотрудники прокуратуры, кировского райсуда, краевого суда и пр. Когда один из бывших сотрудников пермского ОБЭП принес материалы по делу к некоему руководителю ОБЭП со словами «посмотрите, вопиющий факт коррупции», руководитель, полистав дело, вернул материалы: «Ведь это же наша коррупция.»
Я потребовал от полковника, чтобы ФСБ разобралась с Кадочниковым. На что слуга народа пригрозил: «Мы про тебя такое на сайте выложим!!» Вот и весь патриотизм.

Как же мы не патриоты, пишет Ленин в брошюре «О национальной гордости великороссов», конечно, патриоты, кто ж из нас не любит свою родину и не гордится ей. Только гордость у нас связана с нами самими, а не с каким-то там Николаем II.
Если человек ходит на работу, возвращается домой, получает тарелку супа, а ночью женщину - он раб, холоп, хам. Сказать ему спасибо за то, что он производит хлеб и штаны, конечно, можно. Отметим только, что до такого состояния система производства и пропаганды довела его без всякого газа “RH” («Эр-эйч») из фильма «Мертвый сезон». Помните, как биохимик- фашист Хас убеждал: «Человек-шофер. Человек-ткач. И они совершенно счастливы. От человека-ткача не может родиться художник или ученый.» И т.д.
Национальная гордость, говорит Ленин, тогда, когда раб перестает быть рабом, восстает против своих угнетателей и становится человеком, а не пешкой в чьей-то игре, для чьих-то прибылей. А если он предпочитает терпеть и, более того, радоваться такому своему состоянию, если он чувствует себя человеком только тогда, когда одиннадцать кретинов команды «Амкар», пинающих мяч на поле, побеждают одиннадцать кретинов из другой команды, кричит при этом, бьет себя в грудь и уверяет, что он патриот – он хам, кабан, холоп.
Кстати, для пермских фанатов: «амкар» в переводе с татарского – п…долюб, п…дострадалец. Представьте, как забиты трибуны в ух толерантном Стамбуле, когда из Перми приезжает «П…дострадалец».
Исключительно для рабочих ОАО «ПНППК» (пермского оборонного электроприборного), столь увлеченных футболом и за счет футбола крайне патриотичных. Когда рабочие завода, возглавляемые Александром Сидоровым и Александром Керженцевым, победили администрацию завода в суде, заставив начислить уральский коэффициент на весь доход, а не только на зарплату и премию, да еще с 1995 года, они перестали быть холопами. Они могут гордиться тем, что они российские рабочие. Когда Сидорова и Керженцева уволили, а весь завод начал причитать, мол, «без них ничего не можем», тогда рабочим осталось под пиво кричать у телевизоров: «Амкар – чемпион!»
____________

Сто раз разумеющийся вопрос: почему многочисленные отечественные историки, которые считают себя коммунистами, не потрудились ответить на клевету в адрес Ленина? Ответ тоже разумеется. Ни они, ни всевозможные компартии, не имеют к Октябрьской революции и к большевикам никакого отношения.
Если бы эти историки вдруг начали опровергать буржуазную пропаганду против Ленина, большевиков и революции, им пришлось бы ответить на вопросы, которые ставит качественная буржуазная пропаганда:
1) Почему социализм стали «строить» в недоразвитой стране? И каким образом это удалось без мировой революции, без помощи развитых стран?
2) Почему под властью рабочих называлось голосование раз в пять лет?
3) Почему власть называлась советской, хотя правила партия?
4) Почему те, кто называл себя коммунистом, уничтожили миллионы невинных людей?
5) Почему в более развитых экономически по сравнению с социалистическим СССР странах до сих пор не происходит социалистическая революция? И, пожалуйста, не объяснялками, а в категориях политэкономии.
И т.д. Сегодня лишь некоторые «коммунистические» историки решились признать, что Советской власти в СССР не было. Какие еще потрясения нужны, сколько десятилетий еще ждать, пока они признают, что в СССР не было ни диктатуры пролетариата, ни социализма?

 Отправлено: 17.10.09 13:46. Заголовок: Ихлов пишет: 3) Поч..

Ихлов пишет:

цитата:

3) Почему власть называлась советской, хотя правила партия?

Ихлов сам мимоходом ответил на этот вопрос. По задумке Ленина рабочие должны были править и управлять хозяйством после тяжелого трудого дня или ночной смены. Как это реально можно сделать - большой вопрос.
Ихлов пишет:

цитата:

2) Почему под властью рабочих называлось голосование раз в пять лет?

Не найдя ответа на мой вопрос к третьему вопросу Ихлова нельзя решить и второй вопрос Ихлова.
Ихлов пишет:

цитата:

5) Почему в более развитых экономически по сравнению с социалистическим СССР странах до сих пор не происходит социалистическая революция? И, пожалуйста, не объяснялками, а в категориях политэкономии.

Ихлов - этнически нерусский, принадлежит к торговым народам и ему поэтому видится. что ответ на этот вопрос лежит только в политэкономии Маркса. Но Маркс начал свое восхождение к классовому делению общества, исходя из национального вопроса, а именно со статьи "К еврейскому вопросу". То есть Маркс начал свою классификацию не с деления общества на эксплуататоров и угнетенных эксплуатируемых, а с деления по национальному признаку: "торговые народы" и другие народы - трудовые, производящие материальные ценности. Маркс надеялся, что в социалистическом обществе торгаши перевоспитаюся в трудовиков-работяг. Это со скрипом, но все-таки произошло на 50%, но следующим образом: управлять русскими работягами стали нерусские управленцы - выходцы из торговых народов, поскольку нерусские управленцы занимались общественной работой в свое рабочее время, работая разными руководителями в должностях инженеров, технологов, экономистов и директоров. Таким образом рабочий класс был фактически отстранен от руководства страной. Страной фактически правила нерусская политическая прослойка, которая в силу своего общественного положения наполовину потеряло пролетарскую психологию, даже если она когда-то и короткое время работала рабочими на производстве. Зато национальные торгашеские атавизмы у них начали преобладать над пролетарской психологией.
Отсюда пошли все перекосы погубившие революцию в 80-90 годы!!!!

Ихлов пишет:

цитата:

1) Почему социализм стали «строить» в недоразвитой стране? И каким образом это удалось без мировой революции, без помощи развитых стран?

Это удалось сделать, благодаря гению Ленина и его последователю Сталину. Читайте статью Ленина: "Развитие капитализма в России", там теоретически все обосновано.

 Отправлено: 24.10.09 16:58. Заголовок: СССР, который мы пот..

СССР, который мы потеряли
Вместо предисловия: http://www.youtube.com/watch?v=mDeoHIrYgNQ

Я бы не стал писать эту статью, если бы в отечественных СМИ не
продолжалась кампания по дискредитации СССР, его символов, достижений и
людей, олицетворявших ту эпоху. Я хочу показать читателю своё видение
того, что мы лишились с началом Перестройки.

Но для начала справедливо признаем, что мы приобрели в результате победы
демократии. На мой взгляд, основные положительные изменения можно
выразить четырьмя пунктами:

1. Свобода слова.
2. Беспрепятственный выезд за границу.
3. Прощание со словом «дефицит» и появление широкого ассортимента товаров.
4. Возможность законным способом разбогатеть или, как минимум, достичь
европейского уровня благосостояния.

По третьему пункту понятно, что если бы РФ сейчас вернулась к тому
уровню импорта, который существовал при Брежневе, то тот дефицит
показался бы изобилием на прилавках по сравнению с вымершими
«Пятёрочками» и «Седьмыми континентами».

Но факты есть факты, поэтому обойдёмся без «бы». Что есть, то есть.

А вот список того, что мы потеряли, будет пошире, и уже Вам предстоит
определить, равноценный ли был размен. Сразу оговорюсь для тех, кто в
нетерпении барабанит башмаком под столом, желая вставить свои пять
копеек о сталинских репрессиях и коллективизации – для анализа берётся
поздний догорбачёвский СССР.

Итак, вместе с СССР мы оставили в прошлом:

1. Мирное межнациональное сосуществование.
Взамен получили бурный расцвет национализма – татарского, башкирского,
русского, кавказского. В результате того, что российские власти сквозь
пальцы смотрели на творящееся на Северном Кавказе в начале 90-ых, мы
получили две чеченские войны и тысячи убитых и искалеченных с обеих
сторон. В Советском Союзе национализм если и проявлялся, то в основном в
армейской среде, где отношения зачастую выясняли выходцы из Закавказья.
На бытовом уровне его можно было заметить в неприязненном отношении к
русским жителей Прибалтики и Западной Украины. Но ни о каких погромах и
убийствах, ставших уже обыденными в ельцинско-путинской России, речи и
не было.

2. Спокойствие граждан.
Региональный национализм привёл к возникновению терроризма – того
явления, о котором в СССР почти не слышали. А те редкие теракты, что
случались, чаще всего были связаны с захватом самолётов с целью угона. В
современной России новости с Северного Кавказа напоминают боевые сводки.
И это не говоря уже о нашумевших терактах в Беслане и Москве.

3. Сильнейшая армия мира.
Вместо вооружённых сил, превосходивших по мощи всю Европу, мы имеем
армию, которая упивается победой над Грузией, а в случае противостояния
с серьёзной военной державой ни на что, кроме ядерного оружия, не надеется.

4. Лидерство в космической отрасли.
В 60-ых годах русские совершили самый значительный прорыв в своей
истории, первыми освоив космическое пространство. По своему
историческому вкладу это событие может сравниться с Эпохой Великих
Географических Открытий, а Юрий Гагарин с Христофором Колумбом. И как же
сейчас горько видеть, что Россия сейчас не претендует на что-то большее,
чем космический туризм и редкие запуски спутников, в том числе
разведывательных для стран НАТО. И как на нашем фоне прогрессирует
Китай, который собирается в ближайшем будущем произвести высадку на Луну
и вывести на околоземную орбиту собственную станцию. А ведь они
запустили человека в космос на целых 42 года позже нас!

5. Передовая наука.
Несмотря на то, что ещё в 1985 году советские учёные делали доклады о
том, что отечественная наука отстаёт от западной мысли по некоторым
направлениям, в частности, по разработкам вычислительной техники, она
была одной из самых авторитетных в мире, особенно, в области ВПК. Можно
привести множество параметров, доказывающих упадок российской науки, но
лучше обратиться к эмоциональному аспекту – скажите, часто ли вы слышите
в последние годы о том, что в России изобрели что-то уникальное,
какой-то учёный прославился на весь мир? Лично я могу вспомнить только
награждения Нобелевской премией трёх наших соотечественников в 2000 и
2003 году. Но все они – Алфёров, Гинзбург и Абрикосов совершили свои
научные открытия ещё в СССР и заслуг демократической России тут не
больше, чем у нерадивого отца, спустя годы безалиментного отсутствия,
заявившегося в университет поздравить дочь с получением красного диплома.

6. Качественный кинематограф.
В постсоветские годы можно по пальцам пересчитать фильмы, исполненные на
высоком художественном уровне и принятые массовым зрителем. О вкусах,
конечно, не спорят, но я могу в качестве таковых назвать только
некоторые фильмы Балабанова, Лунгина и режиссёрский дебют Бондарчука. Но
очевидно, что за 17 лет этого явно не достаточно, а потому остаётся
ностальгировать, в очередной раз пересматривая «Москва слезам не верит»,
«Покровские ворота», «Гараж» и другие изумруды советской кинематографии.
Ну и отдельной строкой в упадке отечественного синема проходит полное
исчезновение детских картин. Увы, у современных детей не будет своих
Петрова и Васечкина, Алисы Селезнёвой и «Отроков во Вселенной». А
соответственно, не будет и героев-ровесников, которым бы они могли
подражать.

7. Развитая промышленность.
В брежневские годы Советский Союз поставлял станки более, чем в 70 стран
мира. Электродвигатели, произведённые в СССР, закупались Германией,
Францией, Италией, Австрией, и т.д. Сегодня же РосФедерация не может
обеспечить ими даже собственные потребности. Из всей индустрии,
доставшейся нам в наследство, мы сохранили лишь те производства, что
связаны с производством оборудования для нефтегазовых компаний. И то, в
большинстве своём, они конкурентоспособны только из-за более низкой
цены. А если вдруг цена на нефть с нынешних 55 долларов за баррель
упадёт до 30-ти и добывать интенсивно её станет не так интересно, то мы
можем увидеть, как последние флагманы российской промышленности
сворачивают производство и сокращают персонал. А там, оглядевшись,
обнаружим, что мы уже не индустриальная и даже не аграрная страна, а
так, географическая местность под названием Россия – леса, поля, да
ветер свищет. И на этом гигантском куске разорённой земли 140 млн.
обескураженных аборигенов мучительно пытаются сообразить, как они довели
свою страну до краха.

8. Спортивные достижения.
Не преувеличивая, можно утверждать, что СССР был главной спортивной
страной мира, начиная с 56-го года, когда наша страна победила в
командном зачёте на Летних Олимпийских Играх в Мельбурне и Зимних в
Кортина д'Ампеццо. С тех пор Советский Союз доминировал на обеих
сезонных Олимпиадах, а если прибавить к этому феноменальные хоккейные
успехи, шахматные «короны» и неплохие результаты в футболе, то наше
спортивное лидерство выглядит непререкаемым. То, что мы сейчас
постарались стыдливо позабыть итоги Пекинской Олимпиады с её
неоптимистичными для нас результатами, является следствием утраты
массового спорта, как явления. Одной из главных причин этого можно
назвать неразвитость и недоступность спортивной инфраструктуры. Вот
болели мы на Олимпиаде за наших пловцов и расстраивались, когда они не
выигрывали. А теперь сравните количество плавательных бассейнов - в
России их насчитывается 2617, а в США - 2 миллиона 580 тысяч. Разница в
1000 раз! Неудивительно, что у них Фелпсы штампуются как на конвейере, а
у нас готовы иконы рисовать с действующих чемпионов, понимая, что следом
за ними может никого и не быть.

9. Политическое влияние в мире.
Тем, кто хочет испытать гордость за былую мощь страны, рекомендую
набрать в Википедии «Pax Sovietica» и посмотреть, сколько закрашенных в
красный цвет союзников входило в Совет Экономической Взаимопомощи. Ну
плюс к этому можно смело мысленно заштриховать тем же цветом добрую
треть африканских и ближневосточных государств.
А ныне всё внешнеполитическое счастье РФ заключено в трубопроводах на
Запад; в мыльной опере про Союз с Беларусью; в том, что ещё не выперли
из «восьмёрки» и в «Искандерах» в Калининграде, которые, то ставим, то
не ставим. Вот так мы «играем мускулами» на мировой арене. Куда уж там
до смертельно-опасных игр времён Карибского Кризиса - нет у руководства
России тех «стальных яиц», что были у былых вождей.

10. Качество населения.
Намечается тенденция, что мы можем вернуться к ситуации, как в царской
России, когда 20% населения были высокообразованны, а остальные 80% не
умели читать и писать, считая такое положение вещей вполне естественным.
Конечно, всеобщая безграмотность в 21 веке нам не грозит, но
примитивизация общества идёт полным ходом, чему способствует множество
факторов: алкоголизм, низкий уровень ТВ-программ, обесценивание высшего
образования из-за его общедоступности и т.д. Не прибавляет шансов на то,
что из народной среды появятся новые Шолоховы и Курчатовы, и большой
приток малокультурных мигрантов из Средней Азии, приведший к тому, что
столицу давно уже называют Москвабадом.

11. Национальное самоуважение.
Существует не так много вещей, которыми может гордиться современный
россиянин и уважать себя как гражданина. Ну скажите, какие поводы для
гордости дала нам за два десятилетия наша страна? Высокая цена на нефть
марки Urals? Пять яхт люкс класса Романа Аркадьевича, в западных СМИ
именуемых "Флотом Абрамовича"? Капитализация «Газпрома»? Выигрыш
Сочинской Олимпиады, грозящий стать тазиком с цементом для нашей тонущей
экономики?
Понятно, что сейчас уже никто не сочинит строчки, подобные
хрестоматийным «Я достаю из широких штанин дубликатом бесценного груза.
Читайте, завидуйте, я –гражданин Советского Союза.» Всё то, что давало
повод гордиться обладанием советского паспорта, осталось в перечисленных
10 пунктах.

12. Ощущение справедливости.
С переходом к капитализму, многие люди с неудовольствием стали замечать,
что количество граждан, равных перед законом, становится всё меньше и
меньше. Вновь пробрела актуальность пословица «С сильным не дерись, с
богатым не судись". То, что среди отечественных миллиардеров нет никого,
кто бы по пользе для страны и вкладу в развитие новых технологий
напоминал Генри Форда, Дэйва Паккарда, Акио Мориту или Томаса Эдисона,
тоже не способствует социальной толерантности.

13. Советский характер.
И, наконец, главной утратой я считаю то, что мы лишились тех свойств
характера, которые можем наблюдать у старшего поколения, и которые были
привиты именно советским воспитанием. Кто-то с презрительным злорадством
именует их «рабским менталитетом», однако я вижу, в первую очередь,
доброту, отзывчивость и бескорыстие. Из-за этих нравственных устоев,
правда, многие поплатились достойным существованием или даже жизнью в
первые годы реформ, не сумев справиться с вызовами дикого капитализма.
На их фоне мы с вами выглядим эгоистичнее и циничнее, всецело зависящими
от «золотого телёнка». А потому, думаю, не будет большим преувеличением
сказать, что советское общество являлось, вероятно, самым
высоконравственным в истории человечества.

Вот такую, на мой взгляд, чёртову дюжину потерь понесла демократическая
Россия.
Я далёк от того, чтобы заявлять: «Смотрите, как много всего хорошего
было в СССР. Неплохо бы в него вернуться». О прошлом мечтать смысла нет.
Но то, что мы могли сохранить все названные выше преимущества Советского
Союза и прибавить к ним три из четырёх достижений демократической России
– это факт. Не уверен я лишь в свободе слова - той, что сложилась при
Ельцине и малость была придушена при Путине. Ну да, можно сегодня на
улице, не таясь, заявлять о своих политических предпочтениях и
критиковать правительство. Но толку от этого чесания языками, кроме
морального удовлетворения говорящего, никакого. Потому что власть просто
забивает болт на всю конструктивную критику и играет роль человека,
который сдуру ответив на звонок нежелательного абонента, начинает
имитировать плохую связь, дуть в трубку и орать: «Алло, алло! Вас не
слышно! Перезвоните.»

Но притом, что свобода слова практически не влияет на изменения
государственной политики, она очень продуктивно воздействует на
мировоззрение обывателей. От этого мы и имеем полную разруху в головах и
кучу убеждённых коммунистов, монархистов, путинистов, западников,
сталинистов, анархистов, националистов и чёрт-те ещё знает кого.
Согласитесь, весьма неплохой заряд для гипотетической Гражданской войны
– куда там послереволюционной России 17-го с её белыми, красными и
зелёными. Тут такая махновщина развернётся, что мало не покажется!

В общем, если бы Перестройку затевали люди, работающие в интересах
страны, то термин «нанотехнологии» был бы сейчас не синонимом «пустых
обещаний», а причиной гордости за отечественную науку. Имели бы мы и
промышленность мирового уровня и собственных миллионеров, вложивших силы
и ум в её развитие. А для тех, кто в этом сомневается, пример Китая под
боком.

Поэтому вам решать, был ли размен СССР на РФ равноценным и был ли он
вообще нужен, коли, можно было эффективно совместить плюсы капитализма и
социализма на благо страны.

http://nicaragua9.livejournal.com/1412.html#cutid1






left_unit (left_unit) пишет в ru_politics
@ 2009-10-18 01:10:00


Манифест советского человека
Я мог бы написать этот текст давно, пожалуй, начиная с 90-х. Мое
отношение к окружающей действительности, которое кратко можно выразить
крылатой фразой Верещагина из фильма «Белое солнце пустыни» («За державу
обидно») мало изменилось даже в годы «тучного барреля». Однако тогда
меня бы не послушал никто, кроме уважаемых пожилых людей, нашего нищего
старшего поколения навеки списанного в протестный электорат и не
принимаемого всерьез. Сегодня, возможно, отношение к тому, что я
собираюсь сказать, будет другое. Не все со мной согласятся, многие буду
спорить, однако, кто-то, может быть, и задумается. И, что важнее,
попытается понять.

События последнего времени, к которым мы шли, начиная с конца 80-х и
кульминацией которых на наших глазах становится текущий кризис – один из
первый кризисов такого масштаба, испытанный постсоветскими
соотечественниками, – неизбежно вызовет переосмысление и, очень надеюсь,
отрезвление и избавит многих от иллюзий по поводу капиталистического
общества. Многим, особенно молодежи, уже не с чем сравнивать. Они не
знали ничего другого, а стариков они просто не воспринимают как
оппонентов. Я еще не старик. Меня могут послушать.Я один из «последних
могикан» уходящего века, представитель последнего поколения советских
людей, носитель уникального опыта. Я был и остаюсь советским человеком.
Когда-нибудь мои внуки будут просить меня: «Дедушка, расскажи про
Советский Союз». Но я не желаю ждать так долго и начну сейчас.

Я родился в 1972 году, в так называемую эпоху «застоя». Я советский
человек и горжусь этим. Весь мой текст – ответ на вопрос «почему».


Читать на Рабкор.ру


Во-первых, советским человеком я стал по рождению, как и мои родители,
поскольку страна, в которой мы родились и жили, называлась Советский
Союз и люди, которые в ней рождались и росли, тоже были советскими. По
крайней мере, до тех пор, пока по каким-то причинам некоторые, коих было
маргинальное меньшинство, осознанно не становились антисоветчиками. Не
сомневаюсь, у них были на то свои веские причины. Многие из них сильно
пострадали за свои убеждения и достойны уважения. Но вместе с тем я знаю
и уважаю диссидентов, сидевших в СССР за торжество демократии Советов в
истинно марксистско-ленинском смысле этого понятия. Они, кстати, себя
антисоветчиками не называют.

Однако в детстве и юности таких в моем окружении не наблюдалось. О
Сахарове я слышал, конечно, он работал по соседству в Горьком и Сарове,
однако опыта общения с «антисоветчиками» в быту не было. Они были частью
непонятного параллельного мира, о котором можно было услышать по
трескучим «вражьим» голосам на частотах УКВ. Впрочем, в моих советских
детстве и отрочестве были дела поинтереснее, чем слушать радиоголоса. Мы
бегали во дворе до поздней ночи, ничего не боясь, нас не разделяли
материальные и сословные различия наших родителей, мы дружили, учились,
занимались спортом в бесплатных секциях и без страха смотрели в будущее.
Может быть, мы мало тогда знали о жизни взрослых, особенно об изнанке
этой жизни в советском обществе, однако воспоминания о советском детстве
у меня остались самые положительные. Всё лучшее детям – это лозунг тех
времен. А вот проблемы детского алкоголизма и наркомании тогда не было.

Но я начал говорить о гордости. Я искренне гордился, что живу в
Советском Союзе, первом в мире государстве, в котором человек имел право
(не потенциальную возможность, а конституционное право) на труд, жилье,
бесплатное медицинское обслуживание и высшее образование. Я гордился
гражданством страны, ценою страшных жертв победившей в Великой
Отечественной войне. Кстати, о войне я знал не только из учебников и
телефильмов: о ней мне рассказывал мой дед-фронтовик, каждую весну
достававший китель со своими боевыми наградами, чтобы пойти возложить
цветы к памятнику своим павшим товарищам. И да, слово «товарищ» мне и
сейчас гораздо милее старорежимного «господин», так как моему советскому
воспитанию равно претят как идея господства над человеком, так и
подчинения человеку. Помните у Стругацких: для свободы мало не хотеть
быть рабом, нужно не желать быть господином.

Оглядываясь на прошлое, я не могу увидеть там ничего, что внушило бы мне
ненависть к моей Советской родине. Сожаление, может быть, досаду иногда,
но ненависть – нет. Кто-то скажет, что это – из-за склонности
идеализировать воспоминания детства. Возможно. И все же, все же… Не
думаю, что тысячи беспризорных детей «свободной» «постперестроечной»
России, испытавшие «прелести» общества потребления, смогут когда-нибудь
с благодарностью и теплотой вспомнить о своем детстве. Тогда, в 80-е мы,
советские школьники, видели детей-бомжей только на экране, в фильмах
«Генералы песчаных карьеров» и очень их, бедных, жалели… Сегодня – это
часть повседневного пейзажа любого мегаполиса. И тема тысяч и тысяч
взрослых, за эти годы потерявших всё, включая человеческий облик и саму
жизнь, заслуживает отдельного разговора.

Мои родители всю жизнь работали и за свою трудовую жизнь несколько раз
получали необходимую жилплощадь – начиная от комнаты в общежитии до
квартиры, где я родился (квартплата за которую была столь символической,
что ее влиянием на семейный бюджет можно было пренебречь). Сегодня
многие работники АвтоВАЗа, у которых коммунальные платежи автоматически
удерживаются из заработной платы, увидят в своих расчетных листках цифры
со знаком «минус»… А накопить на собственное жилье сегодня по силам не
более 5 % «не советских» соотечественников.

Скажу честно: жить в Советском Союзе мне, советскому ребенку, было
комфортнее и спокойнее. Уверен, что не мне одному. Не думаю, что лично я
или моя семья получили в результате «реформ» что- то, чего бы у нас не
было еще тогда. Несмотря на «свободу путешествий», мои родители так и не
поехали отдыхать за границу и ничуть не переживают по этому поводу.
Активный отдых на собственном садовом участке или в санатории так и
остался для них ближе и роднее. В семейном альбоме моих родителей много
фотографий из различных уголков Союза – такие путешествия были вполне по
карману советской семье. Я был пару раз за границей, в этом году
выбрался на неделю в Турцию, но теперь (особенно в кризис) эта свобода
для миллионов россиян так и остается чисто теоретической.

Когда во втором или третьем классе у меня стремительно начало ухудшаться
зрение, отец повез меня в Москву в институт глазных болезней имени
Гельмгольца, где советские врачи сделали мне бесплатную операцию и
спасли зрение. Сегодня врачи жалуются, что люди не хотят лечиться. Да
люди просто не могут позволить следить за здоровьем.

А как же свобода, а демократия? – предвижу, воскликнут «антисоветчики».
Да, наверное, сейчас есть свобода, если под этим понимается увидеть по
телевизору голую попу (или послушать знакомых каждому политических
персонажей) и покритиковать руководство страны на страницах газет. В
Советском Союзе тоже были персонажи, которые чаще других выступали по
телевизору. Их речи не воспринимали всерьез, просто так была устроена
жизнь. Мы не ходили на выборы. И было всего два канала. Зато не было
рекламы, совсем. Ну, разве «Летайте самолетами Аэрофлота»…

Теперь всё по-другому. Мы голосуем, потребляем, если есть на что, имеем
по 30 телеканалов, не считая спутникового ТВ и интернета. Но стали ли мы
от этого свободнее? И что толку в критике, если нет реального механизма
ответственности власти перед обществом? Многопартийная политическая
система так и не стала реальностью – и мне очень любопытно послушать
того, кто приведет десять принципиальных различий между партиями власти
тогда и сейчас. А вот ничего более демократичного, чем советы
Петроградских рабочих февраля 1917 года, истории не известно. Именно
советы, давшие название моей стране, разбудившие в свое время энергию
масс, ох как не помешали бы сегодня, чтобы встряхнуть и заставить
шевелиться чиновников и олигархов, которых когда-то привели к власти и
на которых теперь так любят жаловаться «антисоветчики».

Им, антисоветчикам по профессии и, что реже, по убеждениям, хочу сказать
несколько слов в заключение. Повторюсь, я советский человек и горжусь
этим. Советским людям, в отличие от «дорогих россиян» и вас, господа,
было чем гордиться. Я вообще не очень понимаю, чем может гордиться
постсоветское поколение и особенно борцы с советским строем. А ведь без
этого чувства жить нормальному человеку трудно, хотя вы, наверное, со
мной не согласитесь. У советских людей (в общем и целом живших небогато)
была хотя бы гордость за балет, БАМ, перекрытый Енисей, Гагарина в
космосе. А что есть у вас, нынешних? Дима Билан на Евровидении? Футбол
для неудачников? Самая длинная яхта Абрамовича? Что, скажите мне, что,
было построено за 20 лет такого, чем вы можете гордиться? Особняками
клептократов на Рублевке, башней Газоскреба на Охте, сотнями торговых
центров, в которых с окончательным обнищанием народа скоро не останется
покупателей? Не взлетевшими «Булавой» и «Искандером», позорной аварией
Саяно-Шушенской ГЭС, армией, в которой солдат продают оптом и в розницу,
как табуретки, продажей Сибири Китаю, впавшей в кому промышленностью и
разрушенным сельским хозяйством? Ах, да, теперь вы можете печать свои
едкие опусы в газетах и на интернет-ресурсах, которые сами же читаете.
Это, конечно, стоило того, чтобы бросить на кон жизни поколений до вас и
миллионов после… Они, советские люди, шли под пули, недоедали и тяжело
трудились всю свою жизнь, чтобы мы жили лучше. И умирать они шли не за
абстрактную Русь, а именно за Советскую родину, на что, по-видимому,
имели свои веские причины.

Нет, что бы ни говорили господа «антисоветчики» по профессии или по
призванию, а «советский человек» для меня звучит гордо. В их ненависти
есть что-то ущербное. Не будь его, советского, не было бы и
«антисоветчиков», они остались бы без работы и вымерли... Сами по себе
они – ничто, они даже утверждаются через советское, при помощи приставки
«анти». По мне, туда им и дорога. Презрение и ненависть потомков – это о
них, ради торжества бардака разрушивших Советский Союз, страну нашего
счастливого детства, утопию, время которой еще вернется, но уже без них.

Кстати, я действительно старался, насколько возможно, пощадить чувства
идейных оппонентов, однако если всё же кого-то обидел, жду пикетов, я
прятаться не стану, приходите, устроим полемику.

Андрей Ляпин

http://community.livejournal.com/ru_politics/24990898.html

 Отправлено: 26.10.09 01:43. Заголовок: С большой ностальгие..

С большой ностальгией прочел ваше сообщение, хоть вы - поколение моих дочек. Моя ностальгия - в 30-х годах, и она не менее дорога и прекрасна. Только она еще показательней.
В сентябре 40-го я пошел в первый клас, в школьной столовой поразило - одни недоедали бесплатный школьный обед, а пара ребят - не брезговала объедкакми. В основном - не голодали, но были и голодные - еще в 40-м.
В 44-м во дворе мой приятель Колька Шакиров вдруг стал "жентельменом"., его приняли в карманники и у наших старых, наших маленьких ворот его поджидали такие же лощеные взрослые "жентельмены".. Отец его погиб на войне. Колька попал в тюрьму, потом погиб, а сестра его- шеф-повар в "Праге", награждена орденами.

Нет, наше прекрасное детство не было идиллией, девчушка, что я был во дворе влюблен, выросла пьяницей, а в Олимпиаду выслана из Москвы.Не всем прекрасные перспективы были по плечу. Но мы знали, что будущее -будет светлым. Мы жили делами страны, а страна - крепла в трудностях, в бедствиях и войнах, и победы давались большим трудом и большими невзглдами, и потому мы ненавидели тех, кто пытался нас сбить с пути социализма, Их сажали? да. Но и они сажали. Среди моих знакомых были и те, кого сажали, - настоящие коммунисты, которые это не ставили в вину советской власти, понимали - что - откуда. Такие как Рокосовский, сидевший и избивавшийся в лагерях, которые гады называют "сталинскими", но который на похороны Сталина шел от Белоруского вокзала парадным шагом с обнаженной саблей, отдавая посмертные почести любимому вождю, и который в хрущевскую клеветническую оттепель в своих мемуарах заступился за честь вождя.

Все не просто, все в противоречиях, в успехах и поражениях, в прозрениях и в ошибках, но "оцените, -как говорит герой фильма "Доживем до понедельника" - высокую себестоимость" всего этого!
В 61 мне пришлось защищать в райкоме честь отца, обвиненного в мелкобуржуазности, за что и его и меня вычеркнули из списков избирателей (пришлось повоевать за право голоса). Что такое порой райкомовская братия я представляю. У отца по оговору казнокрадов отняли выстроенную собственными нашими руками дачу.. Но надо быть идиотом, чтобы винить в этом советский строй. Я был до 90 года беспартийным коммунистом, а в 90-м, когда Марк Захаров жёг свой партбилет на глазах телезрителей - я вступил в КПСС. - до этого был лимит для ИТР в пользу рабочих - после "пражской весны". А теперь я в РКРП. Глядя на иных нынешних верноподданных режиму ветеранов Отечественной - я вспоминаю тех конформистов("святее папы"), что прорабатывали меня в 61 во фрунзенском райкоме.
Ничего этого госкаповцы не нюхали, и понять - в силу слабости мыслительного аппарата - не способны. Да и вас, милый Дмитрий - порой заносит, как говорится, не в ту степь, хотя без сомнения, вы, как и Аким Богатырев , которого тоже колышет, советский человек. Как и Юрий Назаренко, которого еще мучает болезнь троцкизма, как и Максим Кывалда. По чувствам - мы вместе в той прекрасной стране, которой мы гордились и гордимся. Нам бы избавиться от разнобоя в понимании будущего пути и средств борьбы. Но это - уже не из области чувств, это из области осмысления хода истории, а тут чувства - порой помеха.
Бiсов-сын

 Отправлено: 06.12.09 17:13. Заголовок: Наёмный труд и стоим..

Наёмный труд и стоимость


Рассылка ИМПУЛЬС

Сообщение 6 декабря 09 г.



Как известно, К.Маркс и Ф.Энгельс являются основоположниками научного коммунизма. Мы признаём теорию, разработанную классиками, научной на том основании, что теорию можно подтвердить практикой. Других критериев определения научности теории нет.


Теория товарного производства подтверждается практикой и в этом рассмотрении трудовая теория стоимости является научной теорией. Но если мы на основе трудовой теории стоимости станем строить новый общественный строй, то ничего кроме капитализма не получим. Повторяю в очередной (м. б. сто двадцать пятый) раз, что К.Маркс не является основоположником научного капитализма, а основоположникам научного коммунизма. Следовательно, для строительства коммунизма необходимо обратиться к теории научного коммунизма, к содержанию нетоварных (коммунистических) производственных отношений. Социализм начинается с ликвидации товарных производственных отношений и установления нетоварных производственных отношений.

С установлением нетоварных производственных отношений образуются материальные условия для действия объективного закона коммунистического производства. В силу действия объективного экономического закона, независимо от воли и желания людей формируется способ организации общественного труда, при котором происходит освобождение труда и исключается применение наёмного труда.

Но тов. Чижиков постоянно повторяет одну и ту, же песню: «Раз люди вступают в производственные отношения, независимо от их воли, то необходимо принять капиталистические производственные отношения и в рамках этих отношений строить коммунизм». Или: прежде чем строить коммунизм «необходимо....наработать собственную социалистическую практику».

Спрашивается, каким образом можно без теории наработать социалистическую практику? Может быть, сначала необходимо построить коммунизм, и затем, на основе построенного на практике коммунизма, создать научную теорию. После этого можно будет «доказывать» всем, что построен коммунизм на основе передовой научной теории. Без теории можно построить только «развитый» «социализм».

Осознанное строительство коммунизма может осуществиться только на основе теории. Не на основе туманных знаний, которые будут получены в будущем, а в соответствии с достоверными научными знаниями, которые были добыты К.Марксом и Ф.Энгельсом. Стихийно, без научной теории, в силу действия объективных экономических законов происходит смена одной классовой общественной формации на другую - классовую. Необходимо иметь в виду, что объективные экономические законы слепы и действуют независимо от воли и желания людей, в том числе и от воли и желания члены ИГ НК ПРКР.

Что касается экономической теории научного коммунизма, то К.Маркс и Ф.Энгельс наработанную практику коммунизма видели не в туманном будущем, а обращались к прошлому. Классики стали основоположниками научного коммунизма по той причине, что не выдумывали коммунизм, а научно обосновали практику первобытнообщинного коммунизма.

То немногое, что подобной семье приходится получать в обмен или покупать у других, даже вплоть до начала XIX столетия в Германии, состояло преимущественно из предметов ремесленного производства, то есть из таких вещей, способ изготовления которых был хорошо известен крестьянину, но которых он не производил сам или из-за трудности получения сырья, или же ввиду значительной дешевизны, или лучшего качества покупных изделий. Следовательно, средневековому крестьянину было довольно точно известно количество рабочего времени, необходимого для изготовления предметов, получаемых им в обмен. Сельский кузнец и тележник работали на его глазах, так же как и портной или сапожник, которые у нас на Рейне ещё в дни моей юности ходили из одного крестьянского дома в другой и шили из самодельных тканей и кож одежду и обувь. Как крестьянин, так и те, у которых он покупал, были сами работниками: обмениваемые предметы были продуктами их личного труда. Что затрачивали они при изготовлении этих предметов? Труд — и только труд: на возмещение орудий труда, на производство сырья, на его обработку они затрачивали только свою собственную рабочую силу; могли ли они поэтому обменивать эти свои продукты на продукты других производителей иначе, чем пропорционально затраченному труду? Рабочее время, затраченное на эти продукты, было не только единственным подходящим мерилом у них для количественного определения подлежащих обмену величин, но всякое другое мерило было совершенно немыслимо. Можно ли предположить, что крестьяне и ремесленники были так глупы, чтобы обменивать продукт 10-часового труда одного на продукт часового труда другого? Для всего периода крестьянского натурального хозяйства возможен был только такой обмен, при котором обмениваемые количества товаров соизмерялись всё больше и больше по количеству воплощённого в них труда. С момента проникновения денег в это хозяйство тенденция к соответствию с законом стоимости (nota bene — в формулировке Маркса!) становится, с одной стороны, ещё отчётливее, но с другой — она уже начинает нарушаться вследствие вмешательства ростовщического капитала и фискальной системы, и те периоды, за которые цены в среднем почти приближаются к стоимости, становятся уже более продолжительными.

То же самое относится к обмену продуктов крестьян на продукты городских ремесленников. Вначале обмен совершается прямо, без посредничества купца, в базарные дни в городах, где крестьянин продаёт свои продукты и совершает покупки. И здесь точно так же крестьянину известны условия труда ремесленника, а последний знает условия крестьянского труда. Он сам ещё до известной степени крестьянин, он имеет не только огород, но очень часто участок поля, одну-две коровы, свиней, домашнюю птицу и т. д. Таким образом, в средневековье люди были в состоянии довольно точно подсчитать друг у друга издержки производства в отношении сырья, вспомогательных материалов, рабочего времени — по крайней мере, поскольку дело касалось предметов повседневного обихода.

Ф. Энгельс. Дополнение к третьему тому Капитала. Закон стоимости и норма прибыли. СС. Т. 25, с. 450

***
Вспоминается детский анекдот про тупого ученика.

Учитель объясняет детям:


- Домашние птицы очень полезны людям.

Они дают людям яйца, мясо, пух и перо.


Учитель обращается к ученику:

- Скажи, Петя, что мы имеем от гуся?

- Шкварки.

А ещё что?


- Шкварки.

Учитель задаёт наводящие вопросы.


- Вот когда ты ложишься спать, что у тебя под головой?

- Подушка.

- А в подушке что?

- Пух.


- Так что, Петя, мы имеем от гуся?

- Шкварки.

А ещё что?

- Шкварки.

***



Тов. Чижиков, какая существует связь между стоимостью и характером труда работника, выявленная К.Марксом?

Не стану задавать наводящие вопросы и даю ответ открытым текстом.


Не может быть ничего ошибочнее и нелепее, нежели на основе меновой стоимости и денег предполагать контроль объединенных индивидов над их совокупным производством.

К.Маркс. Экономические рукописи 1857-1859 годов. СС, т. 46, ч. II, с. 101


Пожелание, чтобы, например, меновая стоимость из формы товара и денег не развивалась в форму капитала или чтобы труд, производящий меновую стоимость, не развился в наемный труд, столь же благонамеренно, сколь и глупо.

К.Маркс. Экономические рукописи 1857-1859 годов. СС, Т. 46, ч. II, с. 149


Повторяю вопрос. Тов. Чижиков, какая существует связь между стоимостью и характером труда работника, выявленная К.Марксом?


М.Богданов


4 декабря 2009 в 08:07



Товарищ, Богданов!


«В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли, не зависящие отношения - производственные, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, над которым возвышаются юридическая и политическая надстройки и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обуславливает социальные, политические и духовные процессы жизни вообще. Не сознание определяет их бытие, а, наоборот, общественное бытие определяет их сознание.»

К. Маркс и Ф. Энгельс, соч., 2 изд., т. 13, стр. 6-7 "



Это базовое положение научного марксизма. И мы, члены ИГ НК ПРКР, руководствуемся им.



Не понятно, каким образом Вы, опираясь на это положение, пытаетесь рассуждать о нетоварном и товарном производстве. Какой логикой Вы пользуетесь при этом?



Ибо, прежде чем отказаться от товарного производства, необходимо наработать собственную социалистическую практику, опираясь на которую, можно и говорить о упразднении товарного производства, поскольку есть материалистические предпосылки (основания и механизмы) для перехода к такому характеру общественных отношений.



Поскольку социализма на планете Земля ещё не было, то и собственной социалистической практики не имеет, а значит, нет фактов, тенденций, способствующих становлению понимания порядка и способов упразднения ТДО. С учётом всего (в том числе и Марксом) сказанного, разговоры об упразднении ТДО есть ничто иное, как демагогия и профанация социалистического процесса. Рабочее движение современной России нуждается в идеологии, позволяющей уничтожить систему наёмного труда и передать собственность и власть - НАРОДУ!!!



А.В. Чижиков.

 Отправлено: 18.12.09 00:46. Заголовок: Краткий обзор теорий..

Краткий обзор теорий классовой природы СССР
Раздел: ИСТОРИЯ, ТЕОРИЯ — Jamao @ 8:23 пп


До сих пор не стихают споры о природе Советского Союза и его сателлитов. Эти споры служат мерилом политической самоидентификации, где каждому движению/лежанию сопутствует определенная теория. Споры чаще всего оканчиваются холиваром, когда каждый выражает свою догму, не обращая внимания на оппонента. Это происходит регулярно у неразлучной парочки – троцкистов и сталинистов, каждый из которых знает свою догму, только догму и ничто кроме догмы.

Иногда можно услышать призывы от политических котов Леопольдов – ребята, давайте не будем заниматься критикой, и будем вместе делать революцию. Но вопросы, требующие раскрытия темы совместной стратегии и тактики этой революции, обычно повисают в воздухе. Критика должна отсеивать «революционный» шлак и отправлять его на свалку истории, иначе это не критика.

На данный момент существует четыре основных подхода к оценке «социалистических» государств. Начнем их рассматривать, начав с самой, к сожалению, распространённой теории. Этот материал является лишь кратким обозрением, более подробную информацию вы можете найти в других наших работах (см. ссылки в конце).

Теория социализма в СССР
Сторонники этой концепции считают, что в СССР существовал социализм как первая фаза коммунизма. Внутри этой теории существуют расхождения по времени существования социализма в Советском Союзе: от социализма только в период правления И.В. Сталина до обозначения всего периода существования СССР как социалистического. Чаще всего, последнего варианта придерживаются правое крыло сталинистов и большинство либералов.

В работах Маркса нигде не встречается определение «социализма» как первой фазы коммунизма. Наоборот, во времена Маркса и Энгельса термином «социализм» обозначались более консервативные и правые концепции. Хотя, в своей работе «Критика Готской программы», Маркс выделил «первую» фазу коммунизма, которая отличалась от второй (высшей), тем что в первой фазе всё ещё будет существовать распределение продуктов по труду, а не по потребностям. Стоит отметить, что само по себе такое выделение отдельной фазы спорно и исходит оно из неразвитости производительных сил при жизни Маркса. Во-вторых, даже в этой «первой» фазе коммунизма у Маркса уже не существовало государства и товарных отношений.

В работе «Манифест коммунистической партии» он описал существовавшие на тот момент концепции социализма: реакционный(с разными вариациями), консервативный или буржуазный, критически-утопический. Далее появилось множество других социалистических концепций как кооперативный социализм, гильдейский социализм демократический социализм, функциональный социализм, национал-социализм , государственный социализм и т. д.



Государство СССР с его партийной властью, бюрократическим аппаратом, «общественной» собственностью, товаро-денежными отношениями можно отнести скорей к концепции какого-нибудь социализма из вышеперечисленных, чем к коммунистическому обществу Маркса. В этом смысле можно согласится со сторонниками концепции «теории социализма в СССР», если только понимать под «социализмом» нечто реакционное.

“Социал-демократическая партия не имеет ничего общего с так называемым государственным социализмом, системой огосударствления в фискальных целях, которая ставит государство на место частного предпринимателя и тем самым объединяет в одних руках силу экономической эксплуатации и политического угнетения рабочего.” (К. Маркс, Ф. Энгельс, Соб. соч., т. 22, с. 623)

Государственная собственность – это форма частной собственности, какими бы юридическими красотами она не прикрывалась. Как писал Маркс:

«Так как частная собственность, например, представляет собой не простое отношение и уж совсем не абстрактное понятие или принцип, а всю совокупность буржуазных производственных отношений — речь идет не о подчиненной, пришедшей к гибели, а именно о существующей теперь, буржуазной частной собственности, — так как все эти буржуазные производственные отношения являются классовыми отношениями, что должно быть известно каждому ученику из Адама Смита или Рикардо, то изменение или вообще уничтожение этих отношений может, конечно, произойти лишь в результате изменения самих классов и их взаимных отношений» («Морализующая критика и критикующая мораль». 1847).

На вопрос что такое собственность, писал Маркс, можно ответить:

«только критическим анализом «политической экономии», обнимающей совокупность этих отношений собственности не в их юридическом выражении, как волевых отношений, а в их реальной форме, т.е. как производственных отношений». (М. 1953 стр 153-154).

В Советском государстве у трудящихся не было реальной возможности управлять производством и распределять продукты труда. А факт того, что государственная бюрократия осуществляла функции управления и распределения благ, говорит о наличии класса эксплуататоров в Советском Союзе. Существование классовой борьбы между советскими трудящимися и государством и различный уровень жизни рабочих и номенклатуры лишь подтверждают это. (см. К истории классовой борьбы в СССР, Class Struggles in the USSR (1, 2)»)

В период распада СССР часть этой номенклатуры, не сумевшей поучаствовать в разделе государственной собственности, осталась не у дел. Именно этот слой является основой для постКПСС-партий, как КПРФ, КПУ, РКРП, ВКПб, КПСС и другие. Например, партийная верхушка РКРП (Ячменёв, Терентьев, Черепанов и т.д.) состоит из бывшей номенклатуры, а вождь РКРП Виктор Тюлькин на 1990 год был членом Ленинградского обкома КПСС и членом ЦК КП РСФСР в составе КПСС. Естественно, в их среде господствуют реваншистские настроения – за восстановление их власти СССР.

Теория «деформированного рабочего государства»

Это течение основывается на теории Льва Троцкого, известного российского революционера и государственного деятеля Советской России. С момента вынужденной имиграции в 1929 году, Троцкий занялся критикой советского строя и организацией своих сторонников в Четвертый Интернационал. За подобную деятельность Троцкий и был убит агентами спецслужб СССР.


На данный момент его идей придерживается КРИ (Комитет за Рабочий Интернационал), Интернациональная коммунистическая лига (Spartacist League), Международный комитет Четвертого Интернационала и другие. В России это «СоцСопр», СД «Вперед»,РРП, РРП(Биец) и др.

По теории Троцкого, СССР представляет собой переходное общество к социализму, которое, несмотря на захваченную бюрократией власть, является «рабочим».

Бюрократия, захватившая политическую власть, осуществляет лишь паразитическую роль в распределении прибавочной стоимости. Троцкий, как и приверженцы «теории социализма в СССР» считает, что государственная собственность есть основа социализма, а СССР, по его мнению, является пролетарским государством. По отношению к «социалистических государствам» Троцкий солидарен со сталинистами, критикуя их лишь за нарушения демократии и гражданских прав. Здесь у троцкистов получается замкнутый круг. Советское государство – рабочее, потому что в нём существует государственная собственность. Государственная собственность именно потому придаёт позитивный характер Советскому государству, что государство «рабочее». Но ведь государственная собственность по самой теории Маркса – это разновидность частной собственности.

Государственная собственность на средства производства, писал Ф.Энгельс, сама по себе не уничтожает эксплуатацию и классы, а содержит лишь формальное средство для их уничтожения, хотя содержит и возможность жесточайшей эксплуатации человека человеком:

“Современное капиталистическое государство, какой бы не была его форма, является по самой своей сути капиталистической машиной, идеальным совокупным капиталистом. Чем больше производительных сил возьмет оно в свою собственность, тем полнее будет его превращение в совокупного капиталиста и тем большее число граждан будет оно эксплуатировать, Рабочие останутся рабочими, пролетариями”.

И тут же, словно отвечая современным апологетам государственной собственности, Ф.Энгельс пишет о появлении “особого рода фальшивого социализма, который местами выродился в своеобразный вид добровольного лакейства, которое объявляет социализмом любое огосударствление даже бисмарковское” (Развитие социализма от утопии к науке //Соч.Т.19.С.222).

Троцкизм вполне можно назвать демократическим сталинизмом и лайт-версией «теории социализма в СССР».

Азиатский способ производства



Так последователи этого направления определяют строй, который существовал в СССР.

Теорию «азиатского способа производства» (АСП) концептуально разработал и обосновал немецкий историк Карл Витфогель (1896-1988). Конечно можно провести ассоциации между восточными деспотиями и Советским Союзом: всевластие государства с культом личности вождей, централизация и широкое использование внеэкономического принуждения. Но отличия не менее серьезны: примитивная аграрная экономика азиатских деспотий и современная индустриальная экономика «социалистических государств».

Это потребовало дальнейшей разработки теории АСП. Что сделал этнолог Юрий Семенов, предложив более точное название — политаризм (от греч. полития — государство), указав, что подобные общества существуют и в других частях света.

В его теории – ортомарксизме, политаризм характеризуется тем, что класс эксплуататоров является коллективным собственником и одновременно государственным аппаратом. Азиатские деспотии Юрий Семенов обозначает термином агрополитаризм. А строй, существовавший в «социалистических государствах» охарактеризовал как индустрополитаризм. При общей продуманности концепции, остается непонятным, почему отношения, существовавшие тысячи лет назад, возродились в XX веке и при этом были прогрессивными.



Обьяснения Семенова, по которым индустрополитаризм это пик развития капитализма в эпоху империализма, с происходящим сращиванием корпораций и государств(как это описывал В.И. Ленин) не очень убедительны. Ведь страны, в которых капитализм является наиболее развитым(Западная Европа, США), не перешел к индустрополитаризму. К этой теории можно отнести и «Суперэтатизм» Александра Тарасова.

Главным же недостатком этой теории является опять же недостаток анализа самих производственных отношений в СССР, в которых господствовали товарно-денежные отношения, хоть и в максимально извращённой насколько это возможно для капитализма форме.

Государственный капитализм в СССР
Первыми о существовании в СССР такой разновидности капитализма как «государственный капитализм» заговорили левые коммунисты и анархисты в период заката революционного процесса в России. Первые крупные теоретические работы на эту тему появляются в период между поражением Русской Революции и Второй Мировой Войной, например это работа голландского левого коммуниста Паннекука «Государственный капитализм и диктатура», написанная в 1936 году и до сих пор ещё не переведённая на русский язык. Большой вклад в развитие теории государственного капитализма внесли итальянские левые коммунисты (см. ссылки в конце).



1) Нерыночный «государственный капитализм»

В данной концепции «государственный капитализм» является не капитализмом в прямом смысле этого слова, а чем-то вроде отдельной формации, в которой основные капиталистические законы не действуют. Эта теория находит свою поддержку в рядах некоторых левых коммунистов, анархистов и реже троцкистов. Правда, как это не удивительно, для троцкистов государственный капитализм появляется в СССР только после эмиграции Троцкого. Забавно как один из самых известных троцкистов-госкаповцев Тони Клифф доказывает в своей работе Государственный капитализм в России, что в СССР закон стоимости не действовал. В то время как другой троцкист Тед Грант в своей работе «Россия от революции до контрреволюции» доказывает, что хоть в СССР закон стоимости и действовал, но капитализма там не было, а было «деформированное рабочее государство».

По мнению Клиффа, в России, как слаборазвитой аграрной стране, не было условий для построения социализма и большевики вынуждены были превратиться в новый класс — государственную бюрократию, и СССР стала одной большой капиталистической корпорацией. Высокая скорость развития экономики которой была обусловлена военно-экономической конкуренцией со странами «Запада».

По теории других сторонников этой концепции в СССР правящим классом была государственная буржуазия, а не «бюрократия». Многие из них считали государственный капитализм вообще высшей стадией капитализма, в отличии от теории Клиффа.

Но более низкая производительность труда в СССР (в 3-4 раза ниже чем в развитых капиталистических странах), структура населения (в советском аграрном секторе было занято в 3-6 раз больше, а в доля занятых в непроизводственной сфере – науке, культуре, образовании, обслуживании и т.д. – в 1,5-2 раза меньше чем на Западе ) и другие параметры говорят об обратном. Советский Союз никак не мог быть самой развитой формой капитализма.

К сторонникам государственного капитализма можно отнести и Шарля Беттельгейма (см. его работу – RESTORATION of CAPITALISM in the USSR), который считал, что в Советском Союзе существует классовое общество во главе с буржуазией, состоящей из новой технократической элиты.

Современным теоретиком нерыночного государственного капитализма является Андрей Здоров, написавший хорошую работу «Государственный капитализм и модернизация Советского Союза». Главным недостатком концепции нерыночного государственного капитализма является, как в случае и с «неоазиатской» теорией отсутствие глубокого анализа экономического базиса СССР.

2) Капитализм в СССР.




Более глубокий взгляд на природу Советского Союза даёт теория капитализма в СССР, капитализма без всяких приставок и оговорок. По мнению исследователей, придерживающихся такой точки зрения, в СССР существовал капитализм со всеми соответствующими ему экономическими законами и категориями. Если же сторонники этой теории и делают приставку «государственный» к своей концепции, то лишь для лёгкости понимания. Так как долгие годы сталинской и либеральной пропаганды практически уничтожили возможность критического взгляда на сущность Советского Союза. К сожалению, многие работы написанные с таких позиций ещё не переведены на русский язык, а многие аспекты этой теории ещё не раскрыты, но эвристический потенциал у этой концепции большой.

Сторонники существования капитализма в СССР не выносят «советский» «государственный» капитализм в отдельную формацию:

«И феодальная, и капиталистическая общественная формации имели множество вариантов, различающихся в первую очередь по преобладанию государственной или частной формы эксплуатации, но именно множественность этих вариантов, частота перехода от одних к другим, отсутствие линейной закономерности в этих переходах (в феодальных обществах существовала круговая закономерность) доказывают, что речь идет о вариантах одной и той же формации. И Египет фараонов, и Римская империя, и средневековая Франция, и царская Россия, и Оттоманская Турция основывались на эксплуатации крестьянина, тогда как фритредерская Англия 19 в., Советский Союз и современные США – на эксплуатации наемного рабочего.» (Инсаров. Ответ товарищу Васильеву).

Чтобы у читателя сложилось лучшее представление о данной теории, ещё раз процитируем Инсарова:

«В 1936 г. Орджоникидзе сказал: «А вот подняться до такого уровня, чтобы понять, что все заводы, которые имеются на советской территории, принадлежат нам, единственной фирме, которая располагает основным капиталом около 36 млрд. руб. и дает продукцию в этом году не меньше чем на 33 млрд. руб., фирме, равной которой нет в мире – до этого уровня, до этого сознания подняться еще не можем»…

Но была ли советская экономика единой фирмой не в сознании Орджоникидзе, а в реальном бытии, и не потому ли советские директора все никак не могли подняться до требуемого Орджоникидзе сознания, что куда лучше, чем он, осознавали реальное бытие?

Далее Инсаров цитирует статью С. Губанова «Госкапитализм и социализм: продолжение дискуссии»,

«…до системы единой фабрики, или единой корпорации, госкапитализм в СССР так и не дорос…

Основным звеном народного хозяйства было обособленное отраслевое предприятие; основным способом воспроизводства – хозрасчет обособленного предприятия; основным правилом хозрасчета – стоимостной баланс обособленного предприятия; основной задачей хозрасчета – увеличение стоимостного выпуска; основным принципом оплаты труда – индивидуальная сдельщина. В СССР не играли в сдельщину, а подчинялись ей. Не играли в обособленность предприятий, а считали ее незыблемой. Не играли в стоимостной баланс, а добивались его. Не играли в себестоимость, зарплату, цены, доходы и расходы госбюджета, а сообразовывались с ними…

Практического перехода от формальной национализации к реальной СССР так и не добился…После национализации система общественного воспроизводства не изменилась: как была, так и осталась фабрично–заводской с отдельным отраслевым предприятием в качестве основного звена…

Именно разрозненные предприятия составляли экономический базис советского народного хозяйства, вследствие чего он стойко сохранял частнохозяйственный характер. Направление хозяйственной деятельности предприятий в единое госкапиталистическое русло осуществлялось внеэкономически, усилиями политической надстройки… …На практике советские предприятия все время работали как частнохозяйственные, с тем только отличием, что условия товарно–денежного обращения были в 30–50–е годы жестко централизованными. Но централизация товарообмена вовсе не равнозначна его устранению (курсив С. Губанова – М. И.). Назначение поставщиков и потребителей, назначение цен и объемов – это не уничтожение товарообмена, а лишь его условия. В обмен на поставки предприятие получало выручку, так или иначе эквивалентную стоимости продукции…

Конкуренция переместилась на отраслевой уровень и бушевала между наркоматами и министерствами; стихия и анархия проявлялись в диспропорциях, приписках и дефицитах, притом все более и более разрушительных; инфляцию переименовали в ценовые перекосы; нищету скрывали распределением бедности на трудящиеся массы; безработица маскировалась непроизводительной занятостью; ни на миг не останавливалось и накопление «теневого» капитала. Типичные явления капитализма не исчезли, а приняли иные формы».



О конкуренции пишет и Остросветов:

«Ко всему этому следует добавить, что в СССР имела место и настоящая конкуренция. Например, зачастую конкурировали между собой предприятия «оборонки» (а к ней относились почти все машиностроение, основная часть обрабатывающей промышленности, да и не менее трех четвертей промышленного производства вообще), и особенно создаваемые, работавшие в этой сфере конструкторские бюро и НИИ, в частности за получение первоочередных и более выгодных заказов от министерства. И кто знает, не здесь ли в известной мере кроется секрет достаточно высокого качества и значительной конкурентоспособности советской военной продукции? Впрочем, конкуренции хватало и в других сферах. Например, в свое время в Советском Союзе произошло перепроизводство, затоваривание дорогих костюмов. Надо было бы сократить их производство и распродать уже произведенные. Но на пути к этому встали большие трудности. Ибо ведущим ценностным ориентиром для руководителей являлись темпы роста промышленного производства, измерявшегося через валовую продукцию промышленности. Снижение производства вело бы к уменьшению последней.

Посему Госплан был против».

Краткое изложение концепции капитализма в СССР даёт Интернациональная Коммунистическая Партия (чисто бордигистская организация с вытекающими отсюда недостатками):

«Факт, что русской экономике известны все рыночные и капиталистические категории, факт, что русские рабочие подчинены рабству наемного труда, достаточен, чтобы определить это общество как капиталистическое. Мы подробно показали в работах нашей партии (“Struttura economica e sociale della Russia d’oggi”, “Russia e rivoluzione nella teoria marxista и др.), что русская экономика никогда не переставала быть капиталистической, и что сам Ленин открыто признавал это (что не мешало Октябрьской революции и власти, которая из нее вышла, быть аутентично коммунистическими). Для того чтобы замаскировать ее реальную природу, сталинская контрреволюция создала бессмысленную теорию, согласно которой социализм совместим с товарными отношениями, что он характеризуется теми же категориями, что и капитализм, только … с другим содержанием. Как будто эти категории не характеризуются, прежде всего, их содержанием. Как будто это содержание не является капиталистическим с такой неизбежностью, что эти категории выражают саму сущность капитализма. Этот тип аргументации уже был использован непередаваемым г-ном Дюрингом, которому резко возразил Энгельс:

“Желать уничтожения капиталистической формы производства при помощи установления “истинной стоимости” – это то же самое, что стремиться к уничтожению католицизма путем избрания “истинного” папы или пытаться создать такое общество, где производители будут, наконец, господствовать над своим продуктом, путем последовательного проведения в жизнь экономической категории, являющейся наиболее полным выражением того факта, что производители порабощены свои собственным продуктом”. (там же, т. 20, стр. 322).

Формат данной работы не даёт возможности полностью изложить теорию капитализма в СССР. Но будучи, наверное, самой малоизвестной теорией природы СССР, которая теряется на фоне как «левых» так и «правых» мифов, теория капитализма в СССР имеет принципиальное значение для понимания тех процессов, которые происходили в период после поражения революции 1917 года. Чтобы понять настоящее и чтобы строить перспективу в будущее нельзя просто так отбросить неудобные вопросы. Нужно ещё многое сделать для понимания того как именно функционировал «государственный» капитализм в СССР. Без чёткого и ясного понимания природы Советского Союза нельзя создавать социально-революционную теорию XXI века, теорию современной классовой борьбы.


Вадим Элинский

 Отправлено: 18.12.09 08:49. Заголовок: РОССИЯ: ИСТ..

[25.08.2009]

РОССИЯ: ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ (1)

1. Происхождение российского государства

<Широко легла наша Россия, богатырём пораскинулась. Здесь леса хватит, что закроет с лихвой Апеннинский полуостров: там степь легла, что из-за неё и леса не видать, здесь реки бушуют и несут воды, и лес, и льды; там засуха, едва не круглый год, там степь песчаная, там ковыльная, там тундровая; здесь лесом и степью не пройдёшь, там морем не пристанешь и всё это на довольство, всё это на благо: умей подметить, что тут родится и привольно живёт, что тебе годится и тебя спасёт, а что лучше тебе - лес, или степь, или воды, или сухость, то поразмысли. Широко в России меж шести морей, разнообразны нужды твои, да и разнообразны и источники естественных довольств>..

Сказано К.Ф. Рулье давно, поэтично и верно.

А на деле Россия, обладая самым могущественным созидательным потенциалом на свете, прочно обосновалась на задворках мировой цивилизации в жалкой роли её сырьевого придатка и мусорной свалки. Уныло прозябая на обочине времени, в компании <банановых республик>, чьи и названия-то не каждый слышал. Да и там бьёт все рекорды по количеству нищих, бездомных, беспризорников, алкоголиков, проституток, наркоманов, ВИЧ-инфицированных и преступников на душу населения, т.е. фактически демонстрирует, говоря словами Маркса <: удивительный факт, удивительнее всех чудес всех религий вместе взятых, что нация должна умирать с голоду как раз от богатства и избытка>.

Отсюда и утрата Россией своего геополитического пространства - наше общество в глазах других народов выглядит крайне непривлекательно: не то толпой мещан по скудоумию и бесхарактерности плывущих <по течению>, не то вообще презренной сворой патологических холопов.

По словам де Кюстина <Русский народ - нация немых. Словно некий волшебник превратил миллионы человек в автоматы, ожидающие магической палочки другого чародея, чтобы возродиться к новой жизни. Подъяремный народ всегда достоин своего ярма: тирания - это создание повинующегося ей народа.

Но каким путём пришли русские к такому полнейшему самоотрицанию, к такому полному забвению человеческого достоинства? Каким средством достигли подобных результатов? Средство весьма простое - чин.

Чиновничество - карикатура на аристократию.

Аристократия, основанная на несправедливости привилегированных, является гибельной, потому что её компетенция неопределённа и ничем не регулируется.

Там где нет законной свободы, там царит свобода беззакония. Где нет свободы, там нет души и правды. Россия - тело без жизни, или, вернее, колосс, живущий только головой: все члены его, лишённые силы, постепенно отмирают.

У русских есть лишь названия всего, но ничего нет в действительности.

Россия - страна фасадов.

Армия чиновников - язва России.

Долго ли будет Провидение держать под гнётом этот народ, цвет человеческой расы? Когда пробьет для него час освобождения, больше того - час торжества? Кто знает? Кто возьмётся ответить на этот вопрос?>.

Ещё А.К. Толстой подметил, что вся <История государства Российского от Гостомысла до Тимашева> это бесконечные вариации на одну и ту же тему: <земля наша обильна, порядка только нет>.

Объяснение очень простое: в действительности государство это совсем не то, что говорит власть и воображает население. На самом деле его суть - эксплуатация одних людей другими. Об этом ещё Аристотель с Платоном писали.

Эксплуатация делит общество на два класса - трудящихся и паразитов - с естественным антагонизмом между ними, т.е. речь идет о классовой борьбе. Отсюда - <война>, а с ней и <разруха>, притом, что кавычки можно смело взять в кавычки.

Вот и всё.

Государство на русской земле возникло совершенно естественно.

Эффективность коллективизма, выведя славянский мир за исторические пределы экономической необходимости избытком продуктов и населения, позволила ему на этой основе позаботиться о повышении своей жизнеспособности организацией в складчину системы коллективной безопасности посредством создания регулярного войска, т.е. разделением общинной деятельности на труд и оборону.

Однако труд это постоянная функция, а оборона лишь временная проблема. Из этой специфики и возникла государственность - как историческая парадигма паразитического класса, поскольку воинское сословие, по мере успешного решения своей непосредственной задачи, становилось всё более не у дел, но, познав вкус иной жизни, чем нелёгкая доля землепашца, отнюдь не жаждало сменить меч на рало (что лукаво сообщает былина об Илье Муромце) и было органически заинтересовано в сохранении, упрочнении и развитии своего привилегированного социального положения, для чего нужно было лишь полностью подчинить себе общинное самоуправление.

Боевые дружины своей деятельностью отрицали сами себя - решая проблему общественной безопасности, создавали этим дилемму собственного существования в рамках уклада родового строя. Из чего было лишь два выхода: заняться трудовой деятельностью или повернуть меч против рала.

Праздность, как синоним свободы, навыки решения проблем насилием и выгодность добычи по сравнению с трудом, определили вполне понятный выбор.

Переход общинного самоуправления в руки воинского сословия, ставшего паразитическим классом, породил историческую тенденцию превращения естественных, но временных проблем общественной жизни в искусственные и постоянные; добровольная складчина на общие нужды обернулась принудительными поборами в интересах верхов, т.е. предтечей нынешнего бюджета; служба стала синекурой и т.д.

Тунеядческая деградация довершила дело: боевые дружины разложились в разбойные шайки, превращение воевод в князей означило, по сути, появление на Руси первых паханов и государственность обрела характер узаконенного рэкета, т.е. <крышевания> за мзду фактически от себя же.

Таким образом: классовое расслоение славянского мира на чернь и знать, т.е. трудящихся и паразитов, произошло на ниве общественной деятельности. Народоправие исходило из здравого смысла и благих намерений, но, конечно же, создавая боевую дружину, не могло тогда осознавать, что мирное время совершенно естественно превратит ее в паразитический организм, абсолютно закономерно стремящийся к самосохранению - как всякий организм.

Исторический способ существования паразитического класса заключается в эксплуатации трудящихся масс. Её экономической формой является дань в различных видах: от сбора налогов до повышения цен. Дань требует собственности, т.е. объекта эксплуатации, а именно: трудящихся масс.. Собственность это не производственные средства, а производительные силы, превращённые в производственные средства, т.е. трудящиеся массы, не осознающие либо, что ещё хуже, приемлющие свое рабское положение.

Поскольку никаких законных оснований для эксплуатации человека человеком в природе не существует, то собственность представляет собой право силы возведённое в силу права.

Именно это обусловило содержание <Русской правды>, т.е. козни знати ради права сбора дани - отсюда <есть пошла> российская государственность и дошла до системы <кормления> на основе циничной эксплуатации под пафосным краснобайством <служения народу>.

Всё это закономерная причина сопротивления масс - откуда же тут быть <наряду на Руси>? Варяги не создавали государство, а защищали его в классовой борьбе знати с чернью - а кого же ещё использовать против собственного народа, как не наёмников?

Точно таким же обращением знати за иноземной помощью в классовой борьбе, только уже не к варягам, а к грекам - по известной аналогии - было крещение Руси.

* * *

Всю историю страной правит государство и, следовательно, нынешнее состояние России главным образом результат его деятельности. За подтверждением далеко ходить не надо.

Постсоветская бюрократия существует уже около двух десятилетий. Данного срока в своё время хватило даже малоразвитым странам юго-восточной Азии для тигриного прыжка в будущее. Россия же лишь значительно пополнила списки журнала <Форбс> дружками правителя. Даже латиноамериканские страны давным-давно отринули подобные <пути>.

Совершенно очевидно, что класс чиновничества, как руководящая сила общества, в России себя окончательно исчерпал, его идейная нищета налицо и историческое банкротство выражается уже даже не столько в том, что государство завело страну в полный отстой, сколько в его явной неспособности её из оного вывести. Разумеется, сама бюрократия ни о чём таком даже не подозревает, более того: намерена любой ценой цепляться за власть до последнего и поэтому норовит продлить своё лучезарное царствование до бесконечности посредством махинации <преемник>.

Отсюда у общества исторически два пути: уныло, но верноподданно плестись за бюрократией и дальше в упоительной надежде догнать к 2015 году Португалию. При условии, что та подождёт, а рыдван российской государственности от столь бешеной гонки по ухабам отечественного бездорожья не развалится на ходу. Причём, то, что Португалия подождёт, намного реальнее того, что рыдван не развалится.

И другая перспектива: примерно за тот же срок вывести страну в лидеры мирового прогресса.

Что намного больше, чем империя и гораздо выше, чем держава.

Может ли Россия решить все свои проблемы?

Безусловно.

И всё, что надо сделать, это пойти научным путём развития общества.

Вне всякого сомнения.

И это единственный способ оправдать все великие жертвы нашего народа во имя будущего Родины.

О том, что собой представляет этот путь я и предлагаю поговорить в серии предлагаемых вашему вниманию статей.

А критиковать главу государства за несоответствие задачам времени, т.е. занимаемому посту, означает абсолютно необоснованно требовать от ставленника бюрократии качеств лидера общества, - ни малейшего повода к чему он никогда никоим образом не подавал.

Точно так же неуместно ругать чиновничество - оно просто совершенно естественно преследует свои классовые интересы.

И уж совсем ни к чему обижаться на государство - проблемы общественной жизни это альфа и омега его существования, без них чиновничество попросту не нужно и поэтому оно органически заинтересовано не в исчезновении оных, а как раз наоборот!

Вследствие чего все упования общества на власть, какой бы она по счёту не была и как бы себя не преподносила, закономерно оборачиваются неизменным крушением очередных надежд.

Игорь Пешнин

 Отправлено: 09.01.10 00:30. Заголовок: Pro-толерантность &#..

Pro-толерантность & не только
Опубликовано Виктория Портнягина в вт, 05/05/2009 - 09:03. / Комментариев: 7
Версия для печатиОтправить по email Вставить в блог

Толерантно ли обсуждать толерантность? Это известное европейское слово
прочно вошло в нашу жизнь, став, фактически, синонимом цивилизованности
и одним из больших серых слонов, на котором стоят гражданское общество и
демократия. Вроде бы, все понимают, что толерантность есть благо, что
без адекватного восприятия альтернативной точки зрения мир неизбежно
скатится к какой-нибудь тирании, а если бить по голове всех несогласных,
однажды можно и самому получить пыльным мешком по голове, потому что
кто-нибудь может не согласиться с тем, что несогласных надо бить. Пусть
лучше будет толерантность, так жить спокойнее. Хотя... Благо,
возведенное в степень бесконечности, уже не очень-то и благо.

Нетолерантно запрещать однополые браки? Хорошо, не нужно запрещать, но
только чтобы не получилось как в одном из американских штатов, когда
отказались регистрировать вообще все браки (в том числе и
гетеросексуальные), пока не приведут местное законодательство в
соответствие с федеральным.

Нельзя употреблять слово «негр»? Не будем, мы ведь не нетолерантные
римляне, которые придумали это слово, для обозначения черного цвета! Мы
даже забудем о существовании рас как исторически сложившихся групп
людей, характеризующихся общностью наследственных физических
особенностей, мы будем толерантными! Тем не менее, если возвести в культ
идею терпимости и толерантности, всеобщего равенства и братства все
равно не выйдет.

Представьте ситуацию: миссионер, обучающий грамоте какое-нибудь из
племен Центральной Африки, вождь племени, который очень уважает
образованного европейца, а высочайшей данью уважению в их племени
испокон веков считалось поедание носителя высшего знания. Ну и такой вот
диалог в вольной интерпретации:

- Как много ты знаешь! Я хочу быть таким же умным!

- Хорошо, я научу тебя читать, расскажу о других странах, о политике...

- Неее, это долго и как-то не по-нашему. Есть другой проверенный способ!
Когда взойдет третья луна месяца я съем твой мозг! Это будет
благодарностью нашего племени и великой честью для тебя! Нет?.. Как нет?
Ты не уважаешь меня и вековые традиции моего народа!

Что остается европейцу, уличенному в восьмом смертном грехе -
нетолерантности? Извиниться, посыпать голову специями и смиренно ждать
прихода третьей луны.

Это, конечно же, гипербола, поэтому стряхнем с себя специи и все-таки
подумаем - где разумная граница принятия иной точки зрения, а где уже
откровенный абсурд? Проявляю ли я нетолерантность, когда отказываюсь
одолжить деньги соседу-алкоголику? Или демонстрирую неуважение к
традициям другого народа, отталкивая от себя цыганку, которая слишком
навязчиво предлагает погадать?

Я не знаю каких-либо общепризнанных «пределов толерантности», а для себя
считаю разумным придерживаться старого принципа: «свобода одного
человека заканчивается там, где начинается свобода другого», то есть,
принимать чужие ценности до тех пор, пока это не начинает ущемлять
собственные жизненные принципы. Чрезмерное увлечение идеей толерантности
приводит, на мой взгляд, к таким социальным явлениям как «расизм
наоборот», когда начальник-афроамериканец (будем политкорректными!)
изводит своего белого подчиненного по причине расовых различий (ведь их
сотни лет эксплуатировали, теперь они имеют право!.. на всё?). Или когда
всерьез рассматривают законопроект о запрете гетеросексуальным парам
целоваться в общественных местах, дабы не ущемлять честь и права
гомосексуальных. Можно много до чего дойти, лишь бы не допустить
дискриминации: запретить дискриминацию дискриминации и нетолерантность к
нетолерантным.

А если посмотреть на ситуацию с другой стороны - насколько сейчас в
общественном сознании присутствует терпимость в восприятии отличных от
собственной точки зрения мнений? Не буду лезть в глобальные аспекты -
религии и веротерпимости, хочется просто «по-обывательски» кинуть свои
«пять копеек» в массу слов, сказанных о толерантности. Я, возможно,
слишком широко понимаю этот термин, которому дано не одно и не два
определения в самых разных словарях, тем не менее, для меня
«толерантность», прежде всего, - способность воспринимать чужую точку
зрения и признавать право другого человека на собственное мнение. Это
пункт первый. Пункт второй: если считаете, что я не права и надо срочно
предать меня анафеме - смотрите пункт первый.

С чем чаще всего сталкивается человек, выразивший мнение, отличное от
принятого большинством? В лучшем случае возникает конструктивная
дискуссия с весомыми аргументами с той и другой стороны. А в худшем? В
худшем человеку всенепременно сообщат, что он дурак, а если дотянутся -
стукнут из-за угла пыльным мешком. Почему так? Почему инакомыслие так
часто воспринимается в штыки, вызывает агрессию даже в самых безобидных,
казалось бы, вопросах (чем кормить кошку или какого цвета стены должны
быть в детской)?

Возможно, осознание того, что «все как один» создает некую иллюзию силы:
по отдельности мы - прутики, а вместе мы - веник! А всех, кто не хочет в
веник, надо перевоспитать, либо уничтожить. При этом степень
категоричности суждений часто достигает абсолюта: гениальная в своей
простоте мысль о том, что истины в последней инстанции и единственно
верной точки зрения не существует (даже параллельные прямые пересекаются
в неэвклидовой геометрии!), является по природе своей крамольной и
подвергается уничтожению. Нет, я не против общенациональной идеи,
объединяющей народ, некой общей ценности в глобальном масштабе,
позволяющей мобилизовать людей - «то ради чего...» обязательно должно
быть. Я о другом - гораздо более приземленном, обывательском, бытовом: у
каждого из нас свой индивидуальный жизненный опыт, каждый выбирает сам,
как вести себя в той или иной ситуации, то, что приемлемо для одного не
подходит для другого. Мы - разные, но это совсем не означает, что один
думает правильно, а другой всенепременно дурак, потому что не хочет «к
нам в веник». Признание права на альтернативную точку зрения, с которой
можно согласиться или не согласиться, умение понять аргументы другой
стороны - возможно, это и есть настоящая толерантность людей по
отношению друг к другу?

Впрочем, мне ли говорить об истинной толерантности? Один небольшой текст
- а сколько дискриминирующих высказываний! Сколько поводов спустить
собак! Ну вот - опять не толерантно, возможно я оскорбила чувства
любителей кошек, хомяков и енотов... Хотя, спустить на меня всех енотов
- тоже интересно получается.

Ещё - употребила слово «негр», в отношении выходцев из Центральной
Африки, проживающих по всему свету, «цыганка» - в отношении «ромалов»,
вспомнила про гомосексуальные браки - и вообще, ужас какой (!) -
усомнилась в величии тысячелетних традиций ритуального каннибализма у
не... в смысле у некоторых народов земного шара...

А может, честно скажем, что с точки зрения нашей русской культуры - есть
людей плохо, однополый брак дискредитирует идею семьи как базового
кластера будущего, «негр» - литературное слово, не несущее в себе
уничижительного оттенка, в отличие от американского «ниггера», а
уважения, как и осуждения, достоин конкретный человек, его дела и
поступки, независимо от цвета кожи, национальности и кулинарных привычек.

А толерантность будем рассматривать с точки зрения нашей культуры, наших
традиций и нашей ментальности.

http://www.rus-obr.ru/discuss/2802

 Отправлено: 29.01.10 11:20. Заголовок: 29.01.2010 Из почты ..

29.01.2010 Из почты сайта: Сергей Бобров о закономерностях эпохи Сталина

На почту нашего сайта продолжают приходить дискуссионные материалы, посвященные различным аспектам истории и практики коммунистического движения. Одной из наиболее обсуждаемых тем остается великая и противоречивая сталинская эпоха. Сегодня мы публикуем размышления по этому поводу товарища С. Боброва из Краснодара.


Исторически сложилось так, что до возникновения демократических институтов в мире практически безраздельно господствовала психология патернализма, и царская Россия никакого исключения не представляла. Даже в периоды стихийных восстаний народ выбирал себе вожаков, на которых возлагал всю ответственность и которым соглашался беспрекословно подчиняться.



С появлением политических партий и соответственно идеологической борьбы между ними, а так же и внутри партий, началась формироваться новая психология в среде наиболее активных и самостоятельных участников этой борьбы. Носители этой психологии не признавали над собой абсолютных авторитетов, никогда не возлагали надежды на то, что кто-то за них всё решит и отстоит их интересы, и подчинялись воле других исключительно (если не учитывать прямое насилие) из тактических соображений, исходя из понимания того, что общие цели, стоящие перед их сообществом, важнее тех разногласий, которые между ними существуют. По сути это и есть нормальный демократический процесс. В рамках этого процесса внутри партии большевиков появляется группа авторитетных лидеров со взглядами, хотя и общими по стратегическим целям, но далеко не одинаковыми по тактическим, по путям достижения этих целей. Пока был общий враг царизм, пока борьба за выживание в гражданской войне вынуждала искать компромиссные решения по всем вопросам, хоть порой и после долгих и жарких споров, но решения в этой среде всегда принимались вполне демократическим путём. Но сама борьба с царизмом и со своими противниками в период гражданской войны, разумеется, никаких демократических процедур не предусматривала. Да и со своими отступниками в столь суровое время ни кто особо не церемонился. И эта система заговоров, подпольной и вооружённой борьбы в тот период и были, по сути, основными практическими действиями по достижению цели.


После гражданской войны и установления на всей территории страны власти Советов, партия оказалась на вершине государственной власти. Ближайшие общие цели были достигнуты, и внутренние разногласия о путях дальнейшего развития общества приобрели наиболее острый характер. Но пока был жив Ленин, его позиция и необычайно высокий уровень его авторитета позволяли удерживать эти разногласия в рамках нормального демократического процесса. И даже должность Сталина как руководителя партии рассматривалась больше как техническая. И только во время болезни Ленина она начала приобретать серьёзное значение в управлении партией и страной.



К сожалению, среди руководства партией Ленин был единственным, кто имел и университетское образование, и занимался научной работой, как в области философии, так и экономики, и в совершенстве овладел марксисткой методологией исследования общества. Основная масса виднейших деятелей партии были всё же в основном революционерами-практиками, овладевавшими теоретическими основами в процессе революционной борьбы.



Ленинская система Советской власти, оформленная в конституцию РСФСР 1918 года, абсолютно точно соответствовала марксистской теории построения социалистического государства, отмирающему государству диктатуры пролетариата. Она обеспечивала выявление интересов всех трудящихся, допущенных до голосования, обобщения и согласования этих интересов на каждом этапе с интересами других групп избирателей, выявляя, таким образом, именно коренные интересы. Интересы соответствующие достигнутому уровню сознания масс трудящихся страны в целом, поскольку в социалистическом государстве, в отмирающем государстве диктатуры пролетариата (если не рассматривать чрезвычайные ситуации), проводить какие-либо преобразования вообще можно только опираясь на достигнутый уровень сознания масс. К сожалению, гениальность этой модели не осмыслена до сих пор. В начале, вероятно, по недопониманию, а впоследствии из-за её явного противоречия интересам бюрократии и соответствующей административной системе управления.



Со смертью Ленина исчез весьма существенный сдерживающий фактор в борьбе между различными течениями в партии. Возглавляли эти течения, в основном, видные деятели партии с дореволюционным стажем, прошедшие аресты, ссылки и тюрьмы, посвятившие свою жизнь борьбе за права трудящихся. Трудно ведь предположить, что задолго до революции подвергая себя опасностям и гонению, кто-то из них мог всерьёз рассчитывать на не только на какую-то компенсацию своих трудов, но даже на вообще какое либо признание при жизни. Т.е. какие бы причины в революцию их не забросили, но в результате все они стали пламенными и бескорыстными революционерами, борющимися за права трудящихся.



Люди, со своими страстями, со своими слабыми и сильными сторонами, в период подполья и гражданской войны привыкшие рисковать всем, включая и саму жизнь в борьбе за свои убеждения. Одарённые личности, довольно неплохо образованные, даже если это приходилось делать на уровне самообразования. Достойны они уважения, с позиции современного человека с коммунистическими убеждениями? Думается, безусловно достойны.



В настоящее время одни обвиняют Сталина в жестоких расправах над своими товарищами по партии, революционной борьбе и гражданской войне, другие наоборот приводят доказательства того, что эти люди сами первые начали организовывать всевозможные заговоры с целью силового захвата власти. Но создаётся впечатление, что подобная форма борьбы в то время была в принципе приемлема для всех её участников без исключения. Т.е. создаётся впечатление, что люди, вышедшие из революции и гражданской войны, не владеющие в совершенстве марксисткой теорией государственного строительства, не имеющие никакого опыта работы в демократической системе, просто перенесли методы подполья и гражданской войны в совершенно новую обстановку. А невысокий средний уровень образования нового правящего класса и его, унаследованная от предыдущей эпохи, патерналистская психология толкали не только класс в целом, но даже его лучших представителей к объединению вокруг наиболее ярких личностей.



Если рассуждать с этих позиций, то это не вина ни победителей не побеждённых, это их общая беда, несмотря на то, что одни из них остались у власти, а другие заплатили за это жизнями.



В настоящее время идёт много споров о том, кто же всё-таки был прав: Сталин, Троцкий, Бухарин и т.д. Думается, что такая постановка вопроса вообще не правомерна. Все они были в чём-то правы, а в чём-то нет. Но и лепить из Сталина демона тоже не имеет никакого смысла. Все они в конечном итоги боролись за интересы трудящихся, но все они боролись за них так, как это понимал каждый из них в отдельности, и боролись методами, которые они все признавали допустимыми. Поэтому очень сложно предположить, что, приди к власти другая (не сталинская) группировка, она не стала бы действовать точно такими же методами.



Демонизаторы Сталина исходят из совершенно не марксистского представления о роли личности в истории. Они забывают, что Сталин не сам стал во главе партии и государства, Сталина выбрали на эту должность вполне демократическим путем, на уровне существовавшей в то время демократии. Сталина, как обычно и любую историческую личность, востребовало большинство реально правящего в то время слоя общества. Востребовало, возможно, как фигуру компромиссную, как видного деятеля партии стоящего всегда (или, по крайней мере, как правило) на ленинских позициях, не вырабатывающего, в отличие от некоторых, свою особую платформу в партии и, в этом смысле, не являющемся на тот период особо яркой личностью в партии. Но, выбрав лидера и сгруппировавшись вокруг него, это большинство начало вести бескомпромиссную борьбу с оппозиционерами методами революционного подполья и гражданской войны, собственно теми же методами которыми не прочь были воспользоваться и сами оппозиционеры. И победи другая группировка, вряд ли можно было бы ожидать другого подхода к решению аналогичных проблем. Думается, что даже путь развития страны вряд ли сильно изменился бы, поскольку одно дело критиковать, а другое принимать конкретные решения под давлением конкретных обстоятельств. В итоге обстоятельства и доминирующее сознание в среде реально правящего слоя общества вынуждали бы всех на весьма сходные решения. Сколь бы сильная личность не стояла во главе, она всегда вынуждена действовать в интересах того слоя общества на который опирается.



Ярые поклонники Сталина, в свою очередь, наоборот стараются из него создать икону, вылепить идола, которому надо поклоняться. С их точки зрения все успехи и достижения советского общества стали возможны исключительно благодаря тому, что страной правил такой великий человек как Сталин. Они, похоже, даже не понимают, что таким образом они, по сути, глумятся над памятью о выдающейся исторической личности. У Александра Грина есть рассказ «Золотая Цепь». Там одному молодому, но достаточно образованному матросу (или юнге, не помню), команда корабля в насмешку вытатуировала на груди «Я всё знаю». Для полуграмотных матросов было понятно, что это насмешка, а вот до фанатов Сталина это, похоже, не доходит. С их точки зрения все достижения обуславливались не более совершенной организацией общества, а исключительно личностью возглавлявшей в это время государство.



С позиций же марксизма, как известно, темпы развития производительных сил общества определяются исключительно производственными отношениями, которые в свою очередь концентрированно выражаются в политике, т.е. в концентрированно выраженных интересах правящего класса. В результате революции к власти пришёл новый правящий класс, интересы которого выражали новые производственные отношения, обеспечившие невиданные темпы развития производительных сил. И после этого правь страной хоть пьяный Ельцин, но пока не изменятся интересы правящего класса, или производительные силы не разовьются настолько, что производственные отношения, соответствующие этим интересам, не станут тормозом для их развития, темпы развития останутся, если и не такими же, то, во всяком случае, сопоставимыми.



Как известно, развитие вообще происходит в соответствии с наиболее общими законами: единство и борьба противоположностей переход количества в качество, отрицание отрицания. Когда мы говорим о природных явлениях, то всё вроде бы понятно. Лёд нагревают – идёт количественное накопление противоречий между связующими силами кристаллической решётки и увеличение энергии колебания молекул в ней. Затем при нуле градусов идёт качественное преобразование льда в воду (причём процесс этот может длиться как угодно долго), затем снова увеличение энергии колебания молекул (количественное накопление) и т.д. Т.е. из одной формации (лёд), в которой шло количественное накопление энергии совершается качественный переход (плавление) в другую формацию (вода) и т.д. Но вот как мы начинаем говорить об обществе, так как-то вся эта чёткость сразу смазывается. А ведь суть та же.



Реально мы имели капиталистическую формацию (по аналогии, лёд), затем социалистическую революцию и начало качественного преобразования общества из капиталистического в коммунистическое (плавление), но затем оказались снова в капитализме (лёд). Очевидно, что с какого-то времени процесс пошёл вспять. И причину этого, с позиций формационной теории Маркса на основе борьбы классов, надо искать не в личностях, а в интересах реально правящего класса и отражении этих интересов в производственных отношениях и концентрированно в политике. Надо выяснить, что это за класс (или слой общества), когда и как он возник, в чём заключались его коренные интересы, как они отражались на производственных отношениях и соответственно сказывались на развитии производительных сил. И как бы мы не прятали голову в песок, но мы не можем отрицать того, что со смертью Сталина никаких новых правящих классов или социальных слоёв общества не возникло, даже никаких особых качественных изменений в управлении обществом не произошло. А, следовательно зарождение этого нового правящего слоя общества, который и трансформировал производственные отношения под свои интересы, ставшие в свою очередь тормозом развития производительных сил, произошло гораздо раньше. И это не вина лично Сталина и его ближайшего окружения, это ошибка, возможно следствие недостаточно глубокого понимания марксистской теории развития государства высшим партийным руководством, революционерами-практиками, а возможно даже вынужденная необходимость на определённом этапе, но приведшая в дальнейшем к роковым последствиям. Именно создание не отмирающего государства диктатуры пролетариата, а государства диктатуры партии и явилось основой для формирования нового господствующего слоя общества – партийно-советской номенклатуры.



Этому способствовало и то, что для общества, вынырнувшего из царизма, с доминирующей патерналистской психологией, бюрократическая вертикаль с её строгой иерархией была в принципе близка и понятна, и соответственно не вызывала никакого отторжения.



В настоящее время разыгрывание сталинской карты наносит серьёзнейший вред не только коммунистическому движению, но и вообще объединению всех левых сил. Вместо того, чтобы спокойно анализировать все как положительные, так и отрицательные стороны советского периода, разбираться с причинами, повлекшими реставрацию капитализма в странах бывшего СССР с целью правильной организации своих действий по преобразованию общества в социалистическом направлении, значительное количество людей с левыми взглядами разделилось на сторонников и противников Сталина. Не трудно догадаться кому это выгодно. Но самое интересное, что наиболее крайние позиции занимают, с одной стороны, идеологи нынешнего режима, а с другой руководители коммунистических партий. То, что идеологам нынешнего режима выгодно взвинчивать накал страстей вокруг личности Сталина и уводить общество от объективного осмысления исторических процессов это понятно. А вот почему лидеры коммунистических партий подыгрывают им, уводя общество и свои партии от научно обоснованного анализа этих процессов в область банальных препирательств, в область слепых страстей, которые выгодны только ныне существующему режиму, остаётся загадкой. Создаётся впечатление, что кому-то в настоящее время очень выгодно развитие патерналистских настроений в обществе и партиях, использовать которые можно вне зависимости от официальных партийных идеологий.

 Отправлено: 06.02.10 00:58. Заголовок: Анатомия современног..

Анатомия современного политического конфликта в российском обществе

yakushef
5 февраля, 16:13 «Украинизация» российской политики набирает обороты. Что ж, «пусть сильнее грянет буря». Мне почему-то представляется, что Россия в этой буре не погибнет, а выйдет из нее омолодившейся и социалистической. Постараюсь коротко объяснить свой оптимизм. Откуда растет нынешний конфликт, и чем он должен закончиться? Вот пять пунктов, отвечающих на этот вопрос.

Первое. Дело вовсе не в личном противостоянии Путина и Медведева, а в объективном расколе верхов. Тот слой, который сегодня принято называть «элитой» целиком в капитализм не вписывается. И тут совершенно ничего нельзя поделать. Путин, придя к власти, фактически оказался лидером оппозиции, представителем интересов широких слоев населения и той части «элит», которая в капитализм не вписывалась. Благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура помогла ему относительно мирно перераспределить доходы в пользу населения и государственной бюрократии. Тут неизбежно появилось некое подобие «великодержавной политики», которая эту государственную бюрократию востребует. Без такой политики – эта бюрократия или часть «элиты» просто оказалась бы не нужна. На какой-то момент даже возникла иллюзия, что вот она та модель капитализма, позволяющая России сохраниться, как великой державе и устраивающая большинство населения. Никакой другой прогрессивной политики в эти годы быть просто не могло. Естественно, на этой почве развелось целое движение охранителей, желавших как бы законсервировать благоприятную ситуацию. Охранительство нулевых было, конечно, утопией, но благородной утопией. Глупо в чем-то обвинять Путина и охранителей с позиций социализма, когда социализм совершенно не был востребован в обществе, а значит и не мог появиться. Социализм – это ведь не абстрактная доктрина, а логически неизбежный этап в развитии. А раз так, то он не может встать в повестку дня раньше, чем к нему подойдет сама логика живого развития данного общества. И никак иначе.

Второе. Российский крупный капитал возник, как компрадоский и никаким другим быть не может в силу того, что центры накопления капитала находятся на Западе. Такова его объективная природа, с которой ничего нельзя поделать. Капитал просто не может не рваться к находящимся на Западе мощнейшим центрам притяжения. Таков его объективный интерес, который оказывается важнее любых национальных интересов. Путину удалось лишь временно, опираясь на поддержку населения, подчинить крупный капитал бюрократии и вроде бы найти точку равновесия. Но было бы наивно думать, что это равновесие удастся сохранять продолжительное время. Вся эта система просто не могла не взорваться.

Третье. Приход Медведева, на которого с самого начала ставил крупный капитал и объявленная им политика «модернизации», как раз и есть слом в пользу крупного капитала сложившейся при Путине равновесной системы. «Модернизация» в интересах крупного капитала вычеркивает из числа «элит» великодержавную бюрократию и прекращает невозможную в условиях кризиса политику перераспределения доходов в интересах большинства.

Четвертое. Таким образом «модернизация», неформальным лидером которой Юргенс уже назвал популярного в народе Чубайса, ставит против себя часть «элит» и население страны. Могут ли «модернизаторы» победить в этой схватке? Полагаю, что нет. Но они не могут и не выступить, так как сохранение путинской модели капитализма в условиях кризиса невозможно. Вся эта крупно-капиталистическая свора вынуждена броситься в атаку. Но, честно говоря, я пока с трудом представляю, как Медведев, Юргенс, Гонтмахер, Дворкович, Шувалов, Чубайс и группа стоящих за ними олигархов смогут навязать стране неолиберальное самоубийство. Потенциальная коалиция против неолиберального самоубийства бесконечно сильнее этой своры. Прибавьте сюда глобальный кризис капитализма, раскалывающий элиты по всему миру и создающий всюду мощные антикапиталистические настроения. Так, что даже такие лидеры буржуазии, как Саркози и Обама вынуждены злить банкиров разговорами о какой-то глобальной реформе капитализма. Правда, какая реформа может спасти капитализм они и сами не знают. В этих условиях очень наивно надеяться на успех неолиберального эксперимента в России.

Пятое. Но у потенциальной коалиции против «модернизации» есть серьезная проблема, заключающаяся в отсутствии теории и осознанной положительной программы, что сильно сдерживает ее появление. Ведь и великодержавная часть «элиты» и охранители оказались деморализованы развалом казалось бы крепкой системы. Они уже очевидно против «модернизации», но они еще не знают, что предложить взамен. И вот тут сама логика развития действительности не может не подвести к осознанию необходимости и спасительности социализма. Другого выбора просто нет. Жизнь заставит понять эту истину.
Собственно, отсюда и мой оптимизм.

 Отправлено: 06.02.10 01:10. Заголовок: Monah пишет: Другог..

Monah пишет:

цитата:

Другого выбора просто нет. Жизнь заставит понять эту истину. Собственно, отсюда и мой оптимизм.

Опять этот "красный путинист" возглавляет надежды на верха?? Прямо патология какая???

 Отправлено: 27.02.10 22:21. Заголовок: Обзор работ Джеймса ..

Обзор работ Джеймса Блаута
Джеймс Блаут (James M. Blaut) – американский ленинист, судя по всему, пуэрториканского происхождения, профессор антропологии Иллинойского Университета в Чикаго, умер в 2000г. Автор работ по национальному вопросу, в том числе исторических. Был тесно связан с национально-освободительной борьбой пуэрториканского народа. Наряду с другими современными американскими ленинистами - Максом Эльбаумом, Робертом Сельтцером, L. B. и др., о которых я уже писал – Блаут продвинул ленинизм на современном этапе (хоть и имел некоторый уклон в мелкобуржуазную культурно-национальную автономию). Рассмотрим некоторые из его работ.
«Марксизм и евроцентристский диффузионизм» (MARXISM AND EUROCENTRIC DIFFUSIONISM). В этой работе Блаут критикует евроцентристскую (диффузионистскую) модель, согласно которой капитализм, а вслед за ним и современная цивилизация, культура, первоначально зародились в Европе, лишь затем распространились («диффундировали») по всему миру, а значит и социалистическая революция первоначально победит в Европе (под «Европой» Блаут понимает не только Европу как таковую, но и те регионы, которые населены европейскими поселенцами, в частности, США) и также лишь затем распространится по всему миру. Блаут пишет, что, хотя подобных взглядов придерживался и Маркс, это не оправдывает нынешних «марксистов»-евроцентристов, ибо во времена Маркса европейцам было мало что известно о неевропейских обществах. В начале же 20-го века, указывает Блаут, появилась новая информация о природе этих обществ и об их национально-освободительной борьбе, большинство же европейских «марксистов» (Бернштейн, Бауэр, Каутский, Гильфердинг и др.), как и большинство европейских мыслителей вообще, продолжали придерживаться старых евроцентристских взглядов.
Но, во время 1-й мировой войны, пишет Блаут, некоторые марксисты стали ставить под вопрос евроцентристскую модель, или, по крайней мере, некоторые её положения. Например, Роза Люксембург доказывала, что выживание капитализма зависит от богатства, принесённого из неевропейского мира (данные взгляды Розы Люксембург я разбирал в своей работе «Об организации» за 2006г.). Ленин же, по словам Блаута, пошёл значительно дальше Розы Люксембург, утверждая, что колонии и угнетённые нации добьются успеха в национально-освободительной борьбе и, т.о., остановят эту «диффузию», повернут её вспять. Здесь Блаут выражается неточно: из его слов можно сделать и тот неверный вывод, что Ленин якобы был за культурно-национальную автономию, против взаимного проникновения и слияния национальных культур (вообще, в работах Блаута некоторый уклон в культурно-национальную автономию, пожалуй, есть).
После 1-й мировой войны, пишет Блаут, возникли 2 марксистские школы мысли по данному вопросу – «евромарксизм» и «недиффузионистский» «равномерностный» (uniformitarian – очевидно, от равномерного распространения капитализма и цивилизации по миру, а не центрированного в Европе) марксизм, по терминологии Блаута. Блаут пишет, что среди обеих этих школ были как революционеры, так и реформисты – т.е., к сожалению, он ничего не говорит о связи «евромарксизма» с оппортунизмом, с империализмом (возможно, потому, что под «недиффузионистским» марксизмом он сваливает в одну кучу и интернационализм, и культурно-национальную автономию). Большинство марксистов в «3-м мире», пишет Блаут, являются противниками «евромарксизма», а большинство марксистов в европейском мире – в той или иной мере сторонниками «евромарксизма». Маркса, пишет Блаут, неверно причислять к евромарксистам, ибо такое причисление предполагает, что человек должен быть осведомлён и об альтернативной модели.
Далее Блаут перечисляет основные положения евроцентризма, а затем переходит к рассмотрению докапиталистических обществ (вообще Блаут часто слишком уж углубляется в рассмотрение старины, что, на мой взгляд, является не лучшей его чертой, говорит о том, что он был не только пролетарским революционером, но во многом и буржуазным учёным). Он пишет, что Маркс, как и большинство европейских мыслителей того времени, считал первыми классовыми обществами Грецию и Рим, а другие общества считал не имеющими тенденции самостоятельно развиваться в направлении современности. Сегодня, пишет Блаут, стали известны факты, что многие другие цивилизации, существовавшие в одно время с Грецией и Римом, также были прогрессивными, но евроцентристы игнорируют этот факт. Это замечание Блаута особенно актуально сегодня, когда шовинисты под маской коммунистов игнорируют прогрессивность революции Мухаммеда в 7в. и то, что на основе развития данных революционных традиций применительно к современности передовые представители «3-го мира» способны развить марксизм-ленинизм, другими словами, что исламизм (точнее – пролетарское, «талибановское» его крыло) является развитием марксизма-ленинизма на современном этапе. Я уже писал в прошлой своей работе «Ответ на критику со стороны Алексея Трофимова»:
«Трофимов, как типичный идеалист, отрицает, что под действием империалистического гнёта пролетариат данных наций способен самостоятельно, без помощи культуры богатых наций, прийти к марксизму (тем более, что в прошлом у данных наций есть богатый революционный опыт, отражённый в первоначальном исламе). Вышеупомянутый американский ленинист Блаут пишет о подобной точке зрения:

«Согласно этому (евроцентристскому – А. Г.) взгляду, национализм – европейская идея, по существу идея свободы, и эта идея диффундирует (распространяется) по всему миру вместе с европейским влиянием. (Колониализм, который, конечно же, противостоит свободе, полагается так или иначе прививающим колониальным народам идею свободы. Так, движения за колониальное освобождение будто бы не являются результатом угнетения и эксплуатации, а скорее отражают принятие путём диффузии притягательной европейской идеи.) Хотя марксисты вообще неохотно отводят первостепенную роль в общественных изменениях идее, чистой идеологии, эта евромарксистская теория национализма – важное исключение (курсив мой – А. Г.)» [J. M. Blaut. MARXISM AND EUROCENTRIC DIFFUSIONISM]
Итак, евроцентристские марксисты (т.е. современные каутскианцы, люксембургианцы и т.п.), вроде как признающие, что «бытие определяет сознание», в решающем пункте «вдруг» оказываются идеалистами: мол, без влияния европейских идей народы 3-го мира не самостоятельно не способны выработать марксизм. Почему вдруг Трофимов решил, что марксизм-ленинизм можно выработать лишь из сочинений Маркса и Энгельса, и нельзя выработать, развивая коранические писания? Да, в первоначальном исламе много наивности, идеализма (кто спорит?) – но есть и немалый элемент научности, и это тоже отрицать нельзя (см. мою рецензию на работу Набхани «Мышление»). С другой стороны, не являются «священным писанием» и труды Маркса и Ленина, как их изображают оппортунисты, начиная от Сталина.
Конечно, мы, марксисты, стоим за взаимное проникновение культур, за их слияние. Но, как верно подмечал Ленин, «нельзя загнать в рай дубиной». У народов 3-го мира, которые испытали много подлостей со стороны «марксистов», естественно, возникло сильное недоверие к марксизму. И они фактически пришли к марксизму, опираясь не на труды Маркса, а на Коран, формально – критикуя «марксизм», реально - критикуя оппортунизм, империализм под маской «марксизма»…»
Блаут не применил свои выводы конкретно к исламизму – он умер в 2000г., не дожив до той поры, когда эти выводы стали актуальными.
На этом я закончу обсуждение данного произведения, ибо те же мысли, что присутствуют в нём, присутствуют и в другом произведении, к рассмотрению которого мы переходим.
Отрывок из одной из его книг (The National Question: Decolonising the Theory of Nationalism), помещённый в Интернете Ричардом Фидлером (Richard Fidler), озаглавленный как «Теория Ленина». В этой работе Блаут критикует английского буржуазного историка бывшего сталиниста Эрика Хобсбаума (я проводил анализ работы Хобсбаума «Век империи» в 2005г.), который придерживался каутскианских, полушовинистских взглядов в национальном вопросе. Хобсбаум (как и многие наши «марксисты» – Бугера, Трофимов и др.) считал, что национализм (в смысле – национально-освободительная борьба) сегодня «иррационален», непрогрессивен, ведёт к раздробленности и т.п. Блаут пишет, что существуют 2 ленинских теории национального вопроса: 1-я – та, которой Ленин (как и Каутский, и Сталин) придерживался до1914г., и которую Блаут называет «постклассическим марксизмом» (в отличие от «классического марксизма» - марксизма периода Маркса и Энгельса); 2-я - та, которую Ленин разработал после 1914г., и переход к которой был обусловлен кризисом международного социалистического рабочего движения, вызванным 1-й мировой войной. Блаут справедливо пишет, что многие «ленинисты», в том числе и Хобсбаум, придерживаются 1-й теории (т.е. «постклассического марксизма», проще говоря – каутскианства), а не 2-й (т.е. собственно ленинизма).
Положения «постклассического марксизма», пишет Блаут, были резюмированы в сочинении Сталина «Марксизм и национальный вопрос» за 1913г. По этой теории, национализм является, по сути, буржуазным явлением, соответствующим эпохе перехода от феодализма к капитализму, и с развитием капитализма национализм идёт на убыль. Блаут справедливо указывает, что с переходом капитализма в стадию империализма положение сильно изменилось. Во 1-х, стало очевидным, что национализм не идёт на убыль, а, наоборот, усиливается – причём не только в угнетённых нациях, но и в угнетающих (великодержавный шовинизм), ибо обостряется конкурентная борьба за сферы влияния и антиимпериалистическая борьба. Во 2-х, угнетённые нации при империализме проходят стадию формирования национальных государств при условиях, сильно отличающихся от тех, при которых формировались национальные государства в Европе в доимпериалистическую эпоху. В таких условиях (т.е. при империализме), пишет Блаут, борьба за создание национальных государств становится уже не буржуазной, а социалистической. Здесь Блаут немножко «перегнул палку»: правильнее сказать, что при империализме борьба за создание национальных государств уже не является чисто буржуазной, а становится во многом социалистической – иначе слова Блаута означают, что проимпериалистические неоколониальные элиты, пришедшие к власти в результате антиимпериалистических движений, а также те государства, которые, как тот же Китай, вступили в стадию империализма, являются «социалистическими». Кстати, Блаут считал «социалистическими» СССР и Китай, а также считал, к примеру, лидера умеренного крыла индонезийской революции, а позже – марионетку голландских и советских империалистов Сукарно (см. мой перевод статьи о Тан Малаке) хоть и не марксистом, но находящимся под влиянием ленинизма.
Также Блаут, критикуя Хобсбаума, считающего, что национально-освободительная борьба ведёт к раздробленности, что-де создание мелких государств «иррационально», указывает, что, конечно же, вырывание крупных государств из под гнёта империалистов предпочтительнее, чем вырывание мелких, и любой лидер национально-освободительного движения вам об этом скажет, но, тем не менее, вырывание мелких государств лучше, чем ничего. Здесь Блаут показывает себя ограниченным узким пуэрториканским национализмом, масштабами Пуэрто-Рико и вообще масштабами старого периода национально-освободительной борьбы (периода замены колониализма на неоколониализм): на самом деле вырывание мелких государств из под гнёта империалистов почти нисколько не преодолевает зависимости этих карликовых народов от сверхдержав; такая политика «разделяй и властвуй» позволила империалистам (в том числе и советским) «спустить на тормозах» волну антиколониальных революций после 2-й мировой войны (кстати, Блаут почти не рассматривает процесс замены колониализма неоколониализмом, лишь вскользь о нём упоминает).
Блаут цитирует место из работы Ленина «О карикатуре на марксизм…», что из того, что марксисты выступают за замену мелкого производства крупным, т.е. за концентрацию в экономике, неверно делать вывод, что марксисты должны выступать за замену мелких государств крупными, т.е. за концентрацию в политике. Но ведь во времена Ленина данный вопрос был ещё слабо изучен, за последние 100 лет появились новые факты!
Приведу конкретный пример – борьба чеченцев за независимость. В своей работе «Развитие исламизма…» (см. последнюю главу) я писал, что в чеченском сопротивлении есть 2 крыла: одно – закаевское, умеренное, «меньшевистское», выступающее с позиций узкого чеченского национализма, за независимость одной лишь Чечни (на Узбекистан, Синьцзян и т.д. им плевать), крыло, которому чеченец, сотрудничающий с федералами ближе (потому что он чеченец), чем русский, поддерживающий свободу Чечни. Другое крыло – удуговское, «большевистское», выступающее с позиций «исламского интернационализма», бичующее узкий чеченский национализм закаевцев. Да, мы считаем закаевский узкий чеченский национализм «иррациональным» - но это для нас не повод отказаться от выступления за независимость Чечни и вообще угнетённых народов, как для буржуазного профессора Хобсбаума (мы не считаем борьбу чеченцев вообще «иррациональной» - мы считаем «иррациональным» лишь закаевское их крыло, в отличие от удуговского) – нет, мы говорим: мы – за свободу Чечни, но реальная свобода Чечни может быть лишь в составе Халифата, в одиночку же «свободная» Чечня будет реально колонией России. Аналогично и с Пуэрто-Рико: независимость Пуэрто-Рико возможна лишь в союзе с другими неимпериалистическими латиноамериканскими странами, а не в одиночку. Всё-таки между концентрацией в экономике и концентрацией в политике связь есть (позволю себе здесь немножко «подкорректировать» Ленина), и критиковать шовиниста Хобсбаума так, как это делает Блаут – значит, по сути, показывать себя апологетом мелкого производства, мелким буржуа, прудонистом.
Строго судить Блаута за эту неточность неверно: мощная волна исламизма захлестнула мир позже, уже после смерти Блаута. Исламизм преодолел недостатки старых национально-освободительных движений, выступающих с позиций узкого национализма, ограниченных масштабами своей узкой этнической группы (будь то чеченцы, дагестанцы или арабы), и выступает за единый Халифат, объединяющий сотни миллионов населения угнетённых наций.
Также Блаут пишет, что национальный вопрос внутри империалистических наций не решён, а лишь «экспортирован» в угнетённые нации. Это – неверно, путано: правильнее сказать, что социальные проблемы (далеко не все, но немалая их доля) «экспортированы» в угнетённые нации.
Ещё один недостаток работ Блаута – то, что он практически не увязывает национального вопроса с вопросом о рабочей аристократии, говорит о последнем лишь вскользь. Однако, Блаут цитирует из Ленина по данному вопросу именно актуальный в современный период момент – то, что, кроме подкупа рабочей аристократии, «крохи», «слегка облегчающие жизнь» достаются большинству, широким массам рабочих угнетающих наций, что обеспечивает их лояльность режиму, поддержку режима в войне. Эти слова особенно актуальны сегодня в России, когда «наши» «коммунисты» изображают большинство рабочих пролетариатом, а рабочую аристократию – узким слоем, а причиной шовинистского угара в народе считают не материальный подкуп масс народа режимом, а простую глупость народа, якобы народ просто не осознаёт свой собственный «пролетарский» классовый интерес. Это – идеалистическая теория о «ложном сознании», которой придерживаются многие «левые» на Западе (последователи Манделя, Клиффа и др.), отрицающие ленинское учение о рабочей аристократии, у нас в России – Бугера, Марлен Инсаров, Шапинов (причём о рабочей аристократии Запада Шапинов громче всех кричит).
«Теория национальных меньшинств» (THE THEORY OF NATIONAL MINORITIES). В этой работе Блаут критикует тот взгляд многих левых в США, что пуэрториканцы в США не принадлежат к пуэрториканской нации, а являются «национальным меньшинством» внутри нации США. Блаут пишет, что теория «национальных меньшинств» имеет некоторое сходство со старой идеей «плавильного котла» (мол, внутри США все нации перемешиваются, ассимилируются – похожая теория господствовала и в СССР: мол, «сформировалась новая общность – советские люди»). Однако, пишет Блаут, есть одно существенное различие между идеей «плавильного котла» и теорией «национальных меньшинств» - то, что второе основывается на марксизме, а именно на доктрине, выведенной из сочинения Сталина «Марксизм и национальный вопрос» за 1913г.
Блаут рассматривает борьбу большевиков в 1913г. против идеи культурно-национальной автономии, идущими от австрийца Бауэра и взятыми на вооружение меньшевиками и Бундом (мелкобуржуазно-националистическая партия еврейских рабочих). Блаут пишет, что неверно переносить выводы, которые делали большевики в 1913г. (в том числе и Сталин в вышеупомянутой своей работе), на нынешнюю эпоху. Блаут указывает, что большевики были против идеи культурно-национальной автономии во 1-х, потому, что она требовала не освобождения угнетённых народов, не решительного слома империи, а лишь реформирования её, лишь мелких свобод угнетённым народам, т.е. подменяла революцию реформой; во 2-х, потому, что в обстановке крепостнического царского режима, отсутствия демсвобод, необходима была сильная централизация партии, автономия отдельных организаций по отношению к центру была недопустима.
Сегодня, в эпоху империализма, пишет Блаут, данный подход неприменим. Блаут пишет, что зачатки теории империализма присутствовали уже в сочинениях Маркса и Энгельса, в их статьях по ирландскому вопросу. Блаут цитирует Энгельса, который на съезде Интернационала, когда английская фракция заявила, что создавать отдельную фракцию необязательно, что интересы и английских рабочих, и ирландских будет представлять одна фракция – английская, возразил: а почему бы, в таком случае, интересы и английских рабочих, и ирландских не представлять одной лишь ирландской фракции (мол, где, господа, ваш интернационализм?).
Далее Блаут пишет об истории иммиграции. Он справедливо указывает, что иммиграция в доимпериалистическую эпоху – это одно, в империалистическую эпоху – это другое. В доимпериалистическую эпоху народы, действительно, перемешивались, как в «плавильном котле», ассимилировались. В империалистическую же эпоху, пишет Блаут, иммигранты из бедных стран в богатые не ассимилируются в данную нацию, продолжают оставаться угнетёнными по отношению к данной нации, живут в отдельных национальных гетто, продолжают оставаться частью своей исконной нации – той, откуда они приехали. Т.о., заключает Блаут, определение нации по Сталину за 1913г. из вышеупомянутой работы не соответствует стадии империализма, ибо у нации может не быть общности территории, как у тех же пуэрториканцев, живущих и в Пуэрто-Рико, и в США.
Прав ли Блаут?
Только отчасти.
Конечно, иммиграция в доимпериалистическую эпоху – это одно, в империалистическую эпоху – это другое. Яркий пример первого (пусть не иммиграции, но ассимиляции) – это башкиры и татары в России, которые были присоединены к России 450 лет назад, завоевали себе права в ходе Октябрьской революции (и отчасти позднее), ассимилировались, и сегодня представлены в различных классах российского общества (и в пролетариате, и в среднем классе, и в буржуазии) в той же мере, что и в населении в целом. Другое дело – гастарбайтеры, в основном из Средней Азии (а также с Кавказа, Украины, Молдавии). Однако, нельзя сказать, что современные иммигранты из республик бывшего СССР в Россию совсем не ассимилируются в российскую нацию – они, пусть и не сразу, пусть и не полностью, но всё же во многом ассимилируются, о чём признавалось (см. мою работу «Уровень жизни пролетариата» за 2005г.), однако ассимилируются в первую очередь в российский пролетариат, намного меньше – в средний класс и тем более в буржуазию. Неверно говорить, что иммигранты стоят по положению ниже всех россиян (в этом нас пытаются убедить и официальные СМИ, чтоб натравить по национальному признаку) – нет, определённая доля россиян (около 20-40%) работает за те же гроши, что и большинство гастарбайтеров, о чём тоже признавалось.
В США положение, очевидно, аналогичное. Блаут пишет об отдельных кварталах, в которых живут иммигранты – но ведь эта обособленность постоянно размывается: кварталы эти пополняются разорившимися белыми бедняками, с другой стороны, отдельные иммигранты «подымаются» и переезжают в белые кварталы. Американский коммунист 1-й половины 20-го века, лидер компартии США Уильям З. Фостер, к примеру, описывал такой случай: он был по происхождению ирландец, провёл детство в ирландских трущобах, куда, к примеру, негру нельзя было зайти – его бы поколотили. Но, приехав туда лет через 20, Фостер с удивлением обнаружил, как всё изменилось: по улицам ходили и белые, и чёрные, и жёлтые - строго ирландский национальный состав сменился пёстрым интернациональным.
Возможно, Блаут и прав отчасти, что иммигрантов нужно относить к их исконной нации – но только отчасти. С другой стороны, иммигранты являются частью той нации, в которую они иммигрировали (причём прежде всего пролетариата данной нации). Замазывать данный факт – значит играть на руку той части иммигрантов, которые подымаются до уровня непролетарских классов, а также на руку империалистам, стремящимся натравить «своих» рабочих на чужих.
Итак, борьба марксистов с культурно-национальной автономией не потеряла своё значение, а лишь видоизменилась. Что это значит?
С одной стороны, мы должны решительно поддерживать и национально-освободительную борьбу угнетённых народов, и борьбу иммигрантов, чёрных и др. нацменьшинств, гастарбайтеров против дискриминации. Мы должны срывать маску «интернационалистов» с таких «коммунистов», которые, под предлогом осуждения «буржуазного национализма» осуждают на деле борьбу угнетённых народов за национальную независимость и против национальной дискриминации.
С другой стороны, мы должны бороться против культурно-национальной автономии. Блаут пишет (см. выше), что большевики были против идеи культурно-национальной автономии, потому что в обстановке крепостнического царского режима, отсутствия демсвобод, необходима была сильная централизация партии, автономия отдельных организаций по отношению к центру была недопустима – но разве дело изменилось в данном плане? Нет. Ленинизм учит, что империализм порождает тенденцию верхов к удушению демократии (как и тенденцию низов к демократии), что мы и видим на практике. Это значит, что не только при царизме, но и сегодня тоже (и не только в России, но и в США, и в любой другой «свободной» стране) необходима сильная централизация партии, автономия отдельных организаций по отношению к центру недопустима.
Выступая за автономию, против централизации, представитель пуэрториканского народа Блаут, очевидно, выступал за автономию от оппортунистских социал-империалистских американских партий (аналогично тому, как представитель украинского народа Иван Дзюба выступал против «сверхцентрализации» в своей работе «Интернационализм или русификация?» - см. мою работу «Что делать?»). Такая автономия – т.е., по сути, автономия пролетариата от буржуазии, автономия колоний от метрополии (а не автономия пролетариата угнетённой нации от пролетариата угнетающей нации) - безусловно, полезна.
Другое дело – автономия от пролетарского партийного центра.
Опять же – тут всё-таки надо различать данную угнетённую нацию (к примеру, Средняя Азия) и мигрантов из этой нации, которые мигрировали в данную угнетающую нацию (к примеру, в Россию). Всё-таки данные иммигранты – это уже отчасти россияне (в случае России).
Если речь идёт о взаимоотношениях между революционной партией угнетающей нации и революционной партии угнетённой нации – тут, очевидно, должно быть равноправное представительство этих партий в будущем Интернационале (ленинисты, интернационалисты – от угнетающих наций; талибы, Хизб ут Тахрир и т.п. (или же пролетарское их крыло) – от угнетённых). Решения, принятые этими партиями совместно, должны быть обязательны для всех.
Конечно, мы, россияне, не очень хорошо знаем, к примеру, узбекские условия, а узбеки не очень хорошо знают российские условия. Поэтому определённая (но далеко не полная, разумеется) автономия в Интернационале должна быть.
Если речь идёт о революционной партии угнетающей нации и её отношениях с иммигрантами в данную нацию, то здесь создание 2 центров недопустимо. Нужен один центр, но действительно интернационалистский, выражающий интересы, к примеру, российского пролетариата, включая иммигрантов, который остриё своей борьбы направляет против своего империализма, который размежевался с оппортунизмом, господствующим в официальных коммунистических партиях. Центр этот должен включать в свой состав и представителей революционных партий стран, откуда едут мигранты, тоже (или, по крайней мере, хорошо знать об этих партиях и учитывать их позицию, контактировать, советоваться с ними).
Раз создан такой центр, который не вызывает ни малейшего подозрения в отстаивании привилегий российских пролетариев в отличие от иммигрантов, то автономия иммигрантов от такого центра недопустима. Автономия от такого центра выгодна мелкобуржуазным элементам угнетённой нации (а такие тоже есть, не стоит забывать и об этом!), а также выгодна правящему режиму («разделяй и властвуй»). Т.е., вопрос в том, является ли данная партия угнетающей нации пролетарской, интернационалистской (не на словах, а на деле, разумеется), или же рабочеаристократической, с шовинистским уклоном.
С одной стороны, мы ни в коем случае не должны оказаться на одной стороне с ФСБ, которая сажает узбеков и таджиков за распространение брошюр Хизб ут Тахрир. Нет, мы должны активно сотрудничать с этими узбеками и таджиками против ФСБ. С другой стороны, мы не должны допускать, чтоб иммигранты попадали под влияние своих мелкобуржуазных националистических организаций, отрывающих их от борьбы мирового пролетариата, от борьбы пролетариата угнетающих наций, таких как «Исламский комитет» Джемаля (критику Джемаля см. в моей статье «Ценное признание шовиниста Кувалды», также см. критику «исламистки» Ежовой в моей статье «Черносотенцы-большевики»), таких как английское отделение Хизб ут Тахрир, которое отказывается от революционного насилия, таких как американские маоисты и афроамериканские мелкобуржуазные националисты, изображающие всех белых американских рабочих сплошь рабочими аристократами и реакционерами.
Т.е., хоть наша основная задача – борьба со своим империализмом, со своим шовинизмом, но, тем не менее, задача борьбы с культурно-национальной автономией национальных меньшинств тоже важна.

26 февраля 2010 г.
А. Г.

 Отправлено: 04.03.10 23:37. Заголовок: Ниже мы публикуем дв..

Ниже мы публикуем две статьи из журнала французских левых коммунистов «Интернационализм», написанные в 1947 году и посвященные проблеме троцкизма. В то время сторонники последнего уже продемонстрировали свой отказ от пролетарского интернационализма, приняв участие во второй мировой войне – в отличие от левокоммунистических групп, которые в 30-е гг. противостояли мутным волнам оппортунизма, захлестывавшим мир после поражения мирового революционного подъема 1917-1923 гг. Итальянские левые коммунисты, объединившиеся вокруг журнала «Билан» (основанного в 1933 году) верно определяли задачи момента: не предавать основных принципов интернационализма ввиду приближения войны; подвести итоги поражения революционного подъема и русской революции в частности. Левые коммунисты критиковали оппортунистические позиции, занятые перерождавшимся Третьим Интернационалом, и отстаиваемую Троцким политику «единого фронта» с социалистическими партиями, которая шла вразрез с дорого обошедшимся рабочему классу четким пониманием капиталистического характера последних. Левые коммунисты не раз имели возможность противопоставить свой подход позициям объединившегося вокруг Троцкого течения, которое в то время еще оставалось пролетарским, – в частности, в ходе попыток объединения различных групп, выступавших против политики Коммунистического Интернационала и сталинизированных компартий.

Используя тот же метод, что и «Билан», французские левые коммунисты анализировали политическую сущность троцкизма, которая проявлялась не столько в «защите СССР», даже если в этом вопросе наиболее ярко отразились его заблуждения, сколько в общем отношении к империалистической войне. Действительно, как говорится в первой статье, «Функция троцкизма», его участие в войне обусловлено главным образом не защитой СССР: некоторые из троцкистских течений, отвергшие положение о «переродившемся рабочем государстве», также оказались вовлечены в империалистическую бойню. Ими двигало предпочтение «меньшего из зол», «антифашизма», борьбы против «иноземной оккупации» и др. Подобные особенности троцкизма наглядно показаны во второй статье: «Браво, Абд-эль-Крим, или занимательная история троцкизма», где констатируется, что «вся история троцкизма выражается в “защите” чего-либо» во имя меньшего из зол, причем это «что-либо» являлось каким угодно, только не пролетарским. Этот фирменный знак троцкизма со временем ничуть не потускнел, о чем свидетельствуют различные проявления сегодняшней деятельности троцкистов, а также их неизменное стремление предпочесть один лагерь другому во множестве конфликтов, терзающих наш мир, хоть СССР уже не существует.

Как говорится в первой статье, подобные заблуждения троцкизма обусловлены приписыванием прогрессивной роли «некоторым капиталистическим фракциям и странам (большинству стран, как откровенно говорится в «Переходной программе»)». Далее в статье говорится, что, согласно данной концепции, «освобождение пролетариата – не акт борьбы, в которой пролетариат как класс противостоит всему капитализму, а произойдет в результате ряда политических сражений в узком смысле слова, в которых, заключая союз поочередно с различными фракциями буржуазии, он станет уничтожать другие фракции и так, постепенно, этап за этапом, он ослабит буржуазию и возьмет над ней верх, разделив ее и уничтожив по частям». В подобных рассуждениях нет ничего общего с революционным марксизмом.

Функция троцкизма
(«Интернационализм» № 26, сентябрь 1947 г.)


Большая и весьма распространенная ошибка – считать, будто троцкистов отличает от революционеров подход к вопросу о «защите СССР».

Разумеется, революционные группы, которые троцкисты предпочитают с оттенком презрения называть «ультралевыми» (подобным пежоративным термином троцкисты именуют революционеров вообще, подобно тому, как их самих сталинисты награждают ярлыком «гитлеротроцкисты»), – эти революционные группы вполне естественным образом отвергают какую бы то ни было защиту российского капиталистического государства (государственного капитализма). Но отказ от защиты СССР отнюдь не служит теоретической и программной основой революционных групп, это всего лишь логичное политическое следствие их общих концепций, их революционной классовой платформы. И, тем более, «защита СССР» не выражает сущность троцкизма.

Хотя «защита СССР» наиболее ярко и зримо из всех программных установок троцкизма демонстрирует его ослепление и заблуждение, было бы грубой ошибкой рассматривать троцкизм исключительно через призму данной позиции. Самое большое, что можно в ней увидеть, – это наиболее завершенное, типическое проявление троцкизма, его набухший гнойник. И гнойник этот столь бросается в глаза, что вид его отвращает от Четвертого Интернационала все большее число прежних сторонников. Однако гнойник – не сама болезнь, а всего лишь ее внешнее проявление.

Если мы подчеркиваем особо этот момент, то лишь потому, что слишком много людей, напуганных зримыми признаками заболевания, готовы успокоиться тотчас же, как признаки эти исчезнут. Они забывают, что ремиссия вовсе не означает окончательного выздоровления. Подобное наивное благодушие весьма опасно и делает уязвимым перед заразой.

«Рабочая партия» в США (организация инакомыслящих троцкистов, известная также как группа последователей Шахтмана), течение Г. Муниса в Мексике[1] , тенденции Гальена и Шолье во Франции, все фракции меньшинства в IV Интернационале, отвергнув традиционную позицию «защиты России», полагают (по их собственным утверждениям), будто излечились от оппортунизма, свойственного троцкистскому движению. На самом деле они лишь переживают стадию «ремиссии», по сути оставаясь в плену этой идеологии, которой глубоко пропитались.

Чтобы убедиться в правоте данного утверждения, достаточно взять наиболее острый и однозначный вопрос, по которому позиции пролетариата и буржуазии непримиримо расходятся: об отношении к империалистической войне. Что же мы видим?

Все троцкисты, представляющие как большинство, так и меньшинство, под различными лозунгами участвуют в империалистической войне.

Не нужно пытаться опровергнуть нас, цитируя устные заявления троцкистов против войны. Они хорошо нам известны. Значение имеют не слова, а реальная политическая деятельность, являющаяся следствием совокупности политических позиций и конкретно выражающаяся в идеологической и практической поддержке одной из воюющих сторон. И уже не важно, какие аргументы используются для оправдания подобной позиции. Защита СССР, бесспорно, представляет собой один из важнейших рычагов вовлечения пролетариата в империалистическую бойню. Один из важнейших, но не единственный. Троцкистские меньшинства, отвергающие защиту СССР, нашли, подобно левым социалистам и анархистам, другие причины, столь же проникнутые буржуазной идеологией, чтобы оправдать участие в империалистической войне. Для одних это оказалась «защита демократии», для других «борьба против фашизма» или «за национальное освобождение», или еще «право наций на самоопределение».

Но все они руководствовались принципом «выбора меньшего из зол», который и побудил их принять участие в войне или Сопротивлении на стороне одного империалистического блока против другого.

Партия Шахтмана с полным основанием упрекает официальных троцкистов в поддержке российского империализма, который уже не является «рабочим государством», но это отнюдь не делает Шахтмана революционером, ибо стоит он не на классовой пролетарской позиции против империалистической войны, а исходит из того положения, что Россия представляет собой тоталитарную страну, где меньше «демократии», чем где бы то ни было, а значит, нужно поддерживать менее «тоталитарную» и более демократическую Финляндию против российской агрессии[2] .

Чтобы продемонстрировать характер своей идеологии, в частности, по ключевому вопросу об империалистической войне, троцкизм, как мы только что видели, вовсе не нуждается в позиции защиты СССР. Последняя, конечно, существенно облегчает ему принятие решения об участии в войне, пусть и замаскированном псевдореволюционной фразеологией, но одновременно она затеняет его сущность, препятствуя всестороннему рассмотрению проблемы идеологии троцкизма.

Для большей ясности абстрагируемся на минуту от существования России или, если угодно, от всей этой софистики о социалистическом характере СССР, с помощью которой троцкистам удается затуманить центральную проблему отношения пролетариата к империалистической войне. Поставим прямой вопрос о поведении троцкистов во время войны. Они явно ответят на него общими антивоенными заявлениями.

Но, произнеся положенные заклинания о неком абстрактном «революционном пораженчестве», применительно к конкретной ситуации они немедленно начнут проводить ученые «разграничения», выдвигать оговорки типа «с одной стороны…», «с другой стороны…», «однако…», «хотя…» и пр., что на практике приводит их к поддержке одной из сторон и призыву рабочих отправиться на империалистическую бойню.

Всякий, кто контактировал с троцкистскими кругами во Франции в 1939-45 гг., может подтвердить, что двигала ими не столько защита России, а предпочтение «меньшего из зол», «антифашизма» и борьбы против «иноземной оккупации».

Этим объясняется их участие в «Сопротивлении»[3] , Французских внутренних силах[4] и «освобождении». И когда Интернационалистскую Коммунистическую партию[5] секции из других стран хвалят за вклад, внесенный ею в то, что они называют «освободительным народным восстанием», пусть они сколько угодно тешат себя мыслью о важности данного вклада (вообразите себе значение нескольких десятков троцкистов для «ВЕЛИКОГО народного восстания»!) – это их дело. Для нас же главное – политический смысл подобных похвал.

Каков критерий революционного отношения к империалистической войне?
Революционер исходит из констатации того, что мировое капиталистическое хозяйство вступило в империалистическую стадию своего развития. Империализм не является национальным феноменом. Острота капиталистического противоречия между уровнем развития производительных сил – общественного капитала в целом – и развитием рынка определяет остроту межимпериалистических противоречий. На этой стадии национальных войн быть не может. Мировая империалистическая структура задает структуру всякой войны; в эпоху империализма «прогрессивная» война невозможна. Прогресса можно достичь лишь путем социальной революции. Перед миром стоит историческая альтернатива: либо социалистическая революция, либо упадок, погружение в варварство в результате разрушения накопленных человечеством богатств, производительных сил и постепенное уничтожение пролетариата в нескончаемой череде локальных и всеобщих войн. Таким образом, революционер анализирует историческую эволюцию общества, исходя из классового критерия.

Посмотрим, как теоретически интерпретируется этот критерий в троцкизме:

«Но не все страны мира являются империалистическими странами. Наоборот, большинство стран являются жертвами империализма. Некоторые из колониальных или полуколониальных стран, попытаются, несомненно, воспользоваться войной, чтоб сбросить с себя иго рабства. На их стороне война будет не империалистской, а освободительной. Обязанностью международного пролетариата будет помочь угнетенным странам в войне против угнетателей» (Цит. по: Агония капитализма и задача Четвертого Интернационала (Мобилизация масс вокруг переходных требований как подготовка к завоеванию власти) // Бюллетень Оппозиции. 1938. № 66-67. С. 10.)

Таким образом, троцкистский критерий не связан с историческим периодом, в котором мы живем, а опирается на абстрактное и совершенно неправильное понимание империализма, которое сам и продуцирует. Империалистической является лишь буржуазия определенной ведущей страны. Империализм – не политико-экономическая стадия мирового капитализма, а лишь капитализм некоторых стран, в то время как «большинство» других капиталистических стран империалистическими не являются. Если не обращать внимания на формальные, поверхностные различия, все страны мира сегодня экономически подчинены двум державам: США и России. Следует ли из этого вывод, что лишь буржуазия этих двух стран является империалистической, и только в них пролетариат должен выступать против войны?

Мало того, если вслед за троцкистами не признавать Россию «империалистической» по определению, можно прийти к чудовищно абсурдному выводу: в мире существует лишь одна империалистическая держава, и это Соединенные Штаты. Что приводит нас к утешительной мысли о том, будто всем остальным странам мира – «не империалистическим» и «угнетаемым» – пролетариат обязан помогать.

Посмотрим, как конкретно сии троцкистские умозаключения выражаются на практике.

В 1939 году Франция является империалистической страной: революционное пораженчество.

В 1940-1945 гг. Франция оккупирована: из империалистической страны она превращается в угнетенную; она ведет «освободительную» войну; «долг пролетариата поддерживать ее борьбу». Превосходно. Но вот в 1945 году оккупированной и «угнетенной» страной становится Германия: пролетариат обязан поддержать освободительную борьбу Германии против Франции. То, что верно для Франции и Германии, столь же верно для любой другой страны: Японии, Италии, Бельгии и др. И пусть не говорят о колониальных и полуколониальных странах. В эпоху империализма всякая страна, не сумевшая взять верх в жестокой межимпериалистической битве, становится по факту «угнетенной». Примеры – Германия и Япония, или же, наоборот, Китай.

Так что пролетариату не следует прыгать с одной чаши империалистических весов на другую под команды троцкистов и по призыву последних идти на бойню, «помогая справедливой и прогрессивной войне» (там же).

Основной чертой троцкизма является то, что в любой ситуации он предлагает пролетариату альтернативу – не классовое выступление пролетариата против буржуазии, а ВЫБОР между двумя капиталистическими формами общественного устройства или «угнетенными» силами: между буржуазией фашистской и антифашистской; «реакцией» и «демократией»; монархией и республикой; войной империалистической и «правой и прогрессивной».

Именно сделав, как всегда, выбор в пользу «наименьшего зла», троцкисты приняли участие в империалистической войне, а вовсе не ради «защиты СССР». Прежде чем выступить в защиту последнего, они участвовали в гражданской войне в Испании (1936-1939) на стороне республиканцев против Франко. А затем защищали чанкайшистский Китай от Японии.

Так что защита СССР являлась не исходной, а конечной точкой развития их позиции, логично вытекая из их платформы, согласно которой пролетариат должен отказаться от классового подхода к империалистической войне; он может и обязан проводить различие между разными национальными капиталистическими группами, временно вступившими в конфликт; ему следует объявить «прогрессивной» ту группу буржуазии, которая оказывается наиболее слабой и отсталой, и помочь ей как объекту «угнетения».

Уже одна эта позиция по столь ключевому (центральному) вопросу о войне, выводит троцкизм как политическое течение за пределы лагеря пролетариата и оправдывает необходимость полного разрыва с ним для каждого пролетарского революционера.

Троцкисты отводят пролетариату место в хвосте «прогрессивной», по их мнению, буржуазии

Однако мы показали лишь один из корней троцкизма. В целом же троцкистская концепция основывается на идее о том, что освобождение пролетариата – не акт борьбы, в которой пролетариат как класс противостоит всему капитализму, а произойдет в результате ряда политических сражений в узком смысле слова, в которых, заключая союз поочередно с различными фракциями буржуазии, он станет уничтожать другие фракции и так, постепенно, этап за этапом, он ослабит буржуазию и возьмет над ней верх, разделив ее и уничтожив по частям.

То, что это не только соображения высшей стратегии, на редкость хитроумные и изощренные и нашедшие выражение в лозунге «врозь идти, вместе бить», а вообще одно из оснований троцкистской концепции, – подтверждается теорией «перманентной революции» (на новый лад), которая трактует перманентность как непрерывное течение сменяющих друг друга событий в политике, и взятие власти пролетариатом – лишь одно из таких промежуточных событий. Эта теория отрицает, что революция является процессом экономической и политической ликвидации классового общества и, главное, что строительство социализма – возможность, которая может реализоваться только после взятия власти пролетариатом.

Правда, троцкистское понимание революции отчасти «верно» следует построениям Маркса. Но это верность букве, не духу. Маркс выработал данную схему в 1848 году, в эпоху, когда буржуазия еще оставалась классом исторически революционным, и он надеялся, что буржуазные революции, охватившие несколько стран Европы, не ограничатся буржуазной стадией, что пролетариат выйдет за ее рамки и станет на путь революции социалистической.

Если действительность не оправдала надежд Маркса, это означает лишь, что своим дерзновенным взором он заглянул за пределы исторических возможностей. Совершенно иначе выглядит троцкистская идея перманентной революции. Век спустя после окончания буржуазных революций, в эпоху мирового империализма, когда капиталистическое общество в целом вступило в стадию упадка, троцкизм приписывает некоторым фракциям капитализма, некоторым капиталистическим странам (как совершенно определенно говорится в «Переходной программе», большинству стран) прогрессивную роль.

Маркс в 1848 году хотел, чтобы пролетариат стал в авангарде общества – а троцкисты в 1947-м цепляют его на буксир объявленной ими «прогрессивной» буржуазии. Трудно представить более гротескную карикатуру, более узколобое искажение марксовой идеи перманентной революции.

В 1905 году теория перманентной революции, как ее сформулировал Троцкий, имела глубоко революционное значение. Тогда, в начале эпохи империализма, когда капитализм, казалось, ожидали годы процветания, в одной из самых отсталых стран Европы, где почти нетронутой сохранялась феодальная политическая надстройка, а рабочее движение делало первые шаги, Троцкий – вопреки убеждениям всех фракций российской социал-демократии, возвещавших наступление буржуазной революции, вопреки Ленину, который, не преодолев ограниченность старых концепций, не допускал мысли о том, что грядущая революция пойдет дальше буржуазных реформ под революционно-демократическим руководством рабочих и крестьян, – провозгласил, и в этом состоит его бесспорная заслуга, что будущая революция будет либо социалистической и приведет к установлению диктатуры пролетариата, – либо не произойдет вообще.

В теории перманентной революции упор делался на роль пролетариата, ставшего отныне единственным революционным классом. Эта была смелая революционная идея, целиком и полностью направленная против мелкобуржуазных социалистических теоретиков, напуганных и скептичных, против колеблющихся революционеров, не верящих в пролетариат.

Ныне, когда опыт последних сорока лет полностью подтвердил эти теоретические положения, при капитализме, переживающем упадок, теория перманентной революции «на новый лад» направлена исключительно против революционных «иллюзий» ультралевых «чудаков», которые вызывают особенную ненависть троцкистов.

Сегодня последние упирают на недостаточную сознательность пролетариата, доказывают неизбежность промежуточных этапов в революционном процессе, необходимость проведения реалистичной и конструктивной политики, создания рабоче-крестьянских правительств, ведения справедливых войн и осуществления прогрессивных национально-освободительных революций.

Такая участь постигла теорию перманентной революции в руках учеников, которые сумели воспринять лишь ее слабости и ничего от того, что составляло величие, силу и революционное значение идей их учителя.

Поддержка «прогрессивных» групп буржуазии и использование межкапиталистических разногласий и противоречий для постепенного продвижения пролетариата по революционному пути – вот два основных положения троцкизма. С первым мы разобрались, рассмотрим теперь сущность второго.

В чем заключаются межкапиталистические разногласия?

Во-первых, в разных представлениях о том, как лучше обеспечить капиталистический порядок. Иными словами, эксплуатацию пролетариата.

Во-вторых, их обуславливает неодинаковость экономических интересов разных групп, составляющих класс капиталистов. Этот аспект особенно подчеркивал Троцкий, который порою настолько увлекался яркими образами и метафорами, присущими его стилю, что забывал о стоящих за ними социальными реалиями. «Ошибочно считать капитализм единым целым, – учил он. – Музыка тоже единое целое, но плох музыкант, не различающий нот». Подобную метафору он использовал применительно к общественным движениям и социальной борьбе. Никому не придет в голову отрицать или недооценивать наличие различных интересов и их конфликтов в самом классе капиталистов. Вопрос состоит в том, чтобы определить место этих конфликтов в общественной жизни. Плох тот революционный марксист, который ставит на одну доску классовую борьбу и борьбу между группами в рамках одного класса.

«История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов». Это основное положение «Манифеста Коммунистической партии» никоим образом не отрицает существование второстепенной, хоть и относительно значимой, внутриклассовой борьбы между различными экономическими группами и субъектами. Но движущей силой истории являются не эти второстепенные факторы, а борьба между классами – господствующим и угнетенным. Когда в истории приходит время новому классу заменить старый, уже неспособный играть руководящую роль в обществе – в исторический период преобразований и социальной революции – классовая борьба подчиняет себе и полностью определяет все события в обществе, все второстепенные конфликты. В такие исторические периоды, как наш, подчеркивание первостепенной важности подобных конфликтов, которые будто бы предопределяют и обусловливают ход и развитие классовой борьбы, ее направленность и размах, с неоспоримой ясностью свидетельствует о полном непонимании элементарных вопросов марксистской социологии. Жонглирование отвлеченными понятиями, вроде музыкальных нот, прикрывает на практике подчинение исторической социальной борьбы пролетариата превратностям межкапиталистических политических конфликтов.

По существу, в основе подобной политики лежит неверие в силы пролетариата. Три десятилетия непрестанных поражений определенно и трагическим образом продемонстрировали незрелость, слабость пролетариата. Но было бы ошибкой искать источник этой слабости в самоизоляции пролетариата, в отсутствии у него достаточно гибкой линии поведения по отношению к другим, враждебным ему классам, прослойкам и политическим образованиям. Верно как раз обратное. С момента создания Коммунистического Интернационала не переставали обличать «детскую болезнь левизны», разрабатывать нереалистическую стратегию завоевания широких масс, профсоюзов, революционного использования парламентской трибуны, единого политического фронта «с самим чертом и его бабушкой» (Троцкий), участия в рабочем правительстве Саксонии…

И каков результат?

Он совершенно обескураживает. За каждым новых успехом стратегии «гибкости» следовало еще более сокрушительное поражение. Чтобы как-то восполнить приписываемый пролетариату недостаток силы, опирались не только на непролетарские (социал-демократию), но и на ультрареакционные политические течения: «революционные» крестьянские партии; международную конференцию крестьянства; международную конференцию колониальных народов. Чем больше катастроф постигало пролетариат, тем больше стремление заключать альянсы и политика сиюминутной выгоды брали верх в Коминтерне. Несомненно, корни подобной политики следует искать в существовании Советской России, не имеющей ничего общего с социалистической революцией, противостоящей и чуждой пролетариату и его конечным классовым целям.

Государство ради своего сохранения и упрочения должно искать и может найти союзников среди «угнетенных» групп буржуазии, колониальных и «прогрессивных» стран и «народов», ибо эти социальные образования также ориентированы на развитие собственной государственности. Оно может спекулировать на разногласиях и конфликтах между другими капиталистическими государствами и группами, поскольку их социальный и классовый характер не отличается от его собственного.

В ходе подобных конфликтов ослабление одного из противников может стать залогом упрочения государства. Совершенно иначе обстоит дело с пролетариатом и пролетарской революцией. Рабочий класс не может рассчитывать на таких союзников, опираться на такие силы. Он один и, мало того, всегда непримиримо противостоит всем этим силам и элементам, которые в противодействии ему представляют собою нераздельное целое.

Способствовать осознанию пролетариатом своего положения, своей исторической миссии, не скрывать от него всех тягот предстоящей борьбы, но одновременно разъяснять ему, что выбора у него нет, что, несмотря на жертвы, он может и должен одолеть все трудности – только так можно выковать победу пролетариата.

А пытаться обойти трудности посредством опоры (путь даже временной) на возможных союзников из числа «прогрессивных» представителей других классов – значить тешить пролетариат иллюзиями, оставить его без оружия, толкать на гибельный путь.

Именно в этом и состоит сегодня функция троцкизма.

Марк


Браво, Абд-эль-Крим, или занимательная история троцкизма
(«Интернационализм», № 24, июль 1947 г.)


Некоторые люди страдают от чувства собственной неполноценности, другие во всем обвиняют себя, иные одержимы манией преследования. Троцкизм же постигла болезнь, которую, за неимением лучшего, можно окрестить «защитным напряжением». Вся история троцкизма связана с защитой чего-либо. А когда, к несчастью, на долю троцкистов выпадают «пустые» недели, когда им некого и нечего защищать, они буквально заболевают. Тогда их можно распознать по печальному, убитому виду, блуждающему взгляду; они походи на токсикомана в поисках ежедневной дозы отравы; им же требуется дело или жертва, которые можно было бы взять под защиту.

Благодарение богу, что есть Россия, где некогда произошла революция. Она до скончания века будет удовлетворять потребность троцкистов брать под защиту. Что бы ни произошло, они останутся непоколебимо преданы «защите СССР», ибо обнаружили там неистощимый источник, способный насытить их жажду «защищать».

Но уж если защищать, то повсюду. Не только великая, непрекращающаяся, безусловная «защита СССР» способна придать жизни троцкистов смысл, стать для них основою всего – им требуются и другие объекты для защиты «по ходу».

Капитализм на стадии упадка вызывает такие массированные разрушения, что не только пролетариат, неизменная жертва режима, страдает от репрессий и войн, но и отдельные сегменты капиталистического класса. Гитлер уничтожал буржуазных республиканцев, Черчилль и Трумэн вешали и расстреливали Геринга и компанию, Сталин угодил всем, уничтожая представителей и той, и другой категории. Распространившийся повсюду и доселе неведомый кровавый хаос, изощренное скотство и утонченный садизм явились неминуемой расплатой за невозможность для капитализма преодолеть собственные противоречия, за отсутствие у пролетариата сознательного стремления уничтожить его. Слава тебе, Господи! Какая нечаянная радость для ищущих, кого бы взять под защиту! Троцкистам настало приволье. Каждый день сим современным рыцарям предоставляется возможность явить миру свою благородную натуру борцов со злом и мстителей за оскорбленных.

Посмотрим на хронику троцкистской деятельности
Осенью 1935 года Италия начинает военную операцию против Эфиопии. Это, бесспорно, империалистическая, колониальная, завоевательная война между развитой капиталистической страной – Италией – и отсталой Эфиопией, еще остающейся полуфеодальной с экономической и политической точек зрения. В Италии – режим Муссолини, в Эфиопии правит негус, «царь царей». Но итало-эфиопская война – не просто колониальная война классического типа. Это подготовка, прелюдия к назревающей мировой войне. Однако троцкистам не требуется заглядывать столь далеко. Им достаточно знать, что «злобный агрессор» Муссолини напал на «бедное царство» негуса, чтобы немедленно стать на «безусловную» защиту национальной независимости Эфиопии. И каким образом! Они присоединяют свой голос к общему хору (прежде всего «демократического» англо-саксонского блока, который только формируется и пока находится в поисках себя), требующему ввести международные санкции против «фашистского агрессора». Поскольку более ярых «защитников», чем они, не сыскать, они считают себя вправе критиковать недостаточную, на их взгляд, защиту несчастной Эфиопии со стороны Лиги Наций[6] и призывают рабочих всего мира стать на защиту режима негуса. Правда, поддержка троцкистов не принесла этому последнему счастья, ибо он все равно потерпел поражение. Но не их в том вина, ибо в деле защиты, пусть даже защиты негуса, троцкисты никогда не халтурят. Уж если они берутся защищать – то защищают!

В 1936 году разгорается война в Испании. Она принимает форму внутренней, «гражданской» войны, разделив национальную буржуазию на франкистов и республиканцев, но свои жизни, свою кровь отдают рабочие. Это – тоже репетиция неминуемой мировой бойни. Республиканско-сталинско-анархистское правительство определенно проигрывает в военной мощи. И троцкисты, как водится, на всех парах спешат на помощь Республике, над которой нависла «фашистская угроза». Понятно, что война не может продолжаться без солдат, оружия и боеприпасов. А вдруг она прекратится? В ужасе от подобной перспективы (когда защищать станет некого), троцкисты прилагают все силы, чтобы пополнить живой силой интербригады, и всячески усердствуют, призывая отправить «пушки в Испанию». Испанское правительство – это разные Асаньи и Негрины, вчерашние и завтрашние союзники Франко в борьбе против рабочего класса. Но на это троцкисты не смотрят! Когда дело касается помощи, они не торгуются. Можно быть либо за Защиту, либо против нее. Троцкисты – за. И точка!

В 1938 году война охватывает Дальний Восток. Япония нападает на чанкайшистский Китай. Ах! Более нет места колебаниям: «Все как один человек – на защиту Китая!» Сам Троцкий объясняет, что сегодня не время вспоминать о кровавой расправе над тысячами и тысячами рабочих Шанхая и Кантона, устроенной войсками того же Чан Кайши во время революции 1927 года. Правительство Чан Кайши может сколько угодно быть капиталистическим правительством на содержании американского империализма и ни в чем не уступать японскому режиму в деле эксплуатации и подавления рабочих – все это мелочи по сравнению с великим принципом национальной независимости. Мировой пролетариат, выступающий за независимость китайского капитализма, все равно остается зависимым… от империализма янки, но Япония действительно потерпела поражение и ушла из Китая. Троцкисты могут радоваться. Они, по крайней мере, достигли половины своей цели. Правда, победа над Японией стоила жизни нескольким десяткам миллионов рабочих, погибших за 7 лет второй мировой войны во всем мире. Правда, рабочие Китая, как и повсюду в мире, продолжают ежедневно подвергаться эксплуатации и репрессиям. Но какое это имеет значение на фоне обретенной Китаем независимости (пусть относительной)?

1939 год. Гитлеровская Германия нападает на Польшу. Вперед на защиту Польши! Но тут «рабочее государство» тоже атакует Польшу, мало того, объявляет войну Финляндии и силой отнимает у Румынии часть территории. Это слегка сбивает троцкистов с толку, и они, подобно сталинистам, полностью приходят в себя лишь после начала войны между Россией и Германией. Тогда все становится ясно и просто, слишком просто, трагически просто. На протяжении 5 лет троцкисты призывают пролетариев всех стран идти на бойню во имя «защиты СССР» и, соответственно, его союзников. Они борются с правительством Виши, которое хочет поставить на службу Германии французскую колониальную империю, рискуя тем самым «ее единством». Они сражаются с Петенами и прочими Квислингами[7] . В США они требуют контроля профсоюзов над армией с целью повышения обороноспособности страны перед лицом фашистской угрозы. Они уходят в партизаны, участвуют в сопротивлении во всех странах. Это – апогей «защиты».

Война может окончиться, но глубокое стремление троцкистов «защищать» кого-либо не иссякнет никогда. Мировой хаос, последовавший за официальным окончанием боевых действий, различные крайне националистические движения, буржуазно-националистические мятежи в колониях были почти повсюду использованы сверхдержавами в своих империалистических интересах, а троцкистам явили широкое поле для «защиты». Особенный защитный раж вызывают у них буржуазные движения в колониях, где под знаменами «национального освобождения» и «борьбы против империализма» (лишь на словах), продолжают убивать десятки тысяч трудящихся.

В Греции борьба за господство над Балканами столкнула два блока, российский и англо-американский, что вылилось в форму войны партизан против официального правительства. Есть где развернуться троцкистам! «Руки прочь от Греции!» – вопят они и несут пролетариату благую весть о создании интернациональных бригад на территории Югославии, где правит «освободитель» Тито[8] . В эти бригады, призванные освободить Грецию, троцкисты и зазывают рабочих.

С не меньшим энтузиазмом расписывают они свои героические подвиги в Китае, в рядах так называемой коммунистической армии, в которой коммунистическое только то, что создана она сталинским правительством России[9] . Конфликт в Индокитае, где тоже гибнут рабочие, дал повод троцкистам защищать «национальную независимость Вьетнама». Воодушевленные теми же благими порывами, они поддерживают национал-буржуазную партию Дестур в Тунисе и Народную партию Алжира. Троцкисты также открыли для себя освободительный потенциал «Демократического движения мальгашского возрождения», буржуазно-националистического движения Мадагаскара. Арест советников Республики и депутатов этой страны их коллегами из французского капиталистического правительства вызвал среди троцкистов бурю негодования. Каждую неделю «Верите» призывает к защите «бедных» мальгашских депутатов: «Свободу Равуаханги! Свободу Рахаривело! Свободу Расете!» Но колонок газеты не хватает на то, чтобы отразить все кампании по защите, поддержанные троцкистами. Защита сталинистской партии США, находящейся под угрозой! Защита общеарабского движения от еврейского колонизаторского сионизма в Палестине – и защита ярых поборников еврейской шовинистической колонизации, террористических лидеров «Иргуна» от Англии! Защита «Социалистической молодежи» от руководящего комитета СФИО!

 Отправлено: 12.03.10 01:18. Заголовок: В СРЕДЕ СТОРОННИКОВ ..

В СРЕДЕ СТОРОННИКОВ СОЦИАЛИЗМА БЫЛО БЫ СОГЛАСИЕ, ЕСЛИ БЫ:.. .



Все разногласия, возникающие в среде нынешних сторонников социализма, в
конечном итоге, сводятся к нежеланию помнить и понимать нижеследующие
условия развития социализма :

1. Промежуток между капитализмом и коммунизмом, который мы называем
социализмом, - это постоянное движение, развитие от государства диктатуры
пролетариата, от государственных форм принуждения к общественному
саморегулированию отношений между людьми. Подобное развитие возможно только
при поиске путей к завершению экономического освобождения производителя
(пролетариата) и только по инициативе самих масс, накапливающих опыт
самостоятельного ведения хозяйства. А то, что наши рабочие и специалисты
умеют учитывать накопленный опыт и разрабатывать следующие шаги в
направлении к <прямой демократии>, было подтверждено и нашим, и мировым
опытом
2. Необходимо также нам всем знать, что в этом развитии основное - это
развитие формы присвоения в сторону полного соответствия с общественным
характером труда. В наших условиях производства любой продукт труда включает
в себе труд всех участников производства в общественных масштабах.
Следовательно, <заработок> каждого работника уже при индивидуальном
стимулировании труда должен быть связан с общими результатами труда
коллектива и общественного производства в целом при коллективном контроле
над мерой труда. То есть объективная связь интересов всех членов общества
должна быть отражена в форме присвоения. Только в таких условиях будет
выработана массовая культура производства и потребления, которая позволит
отказаться от остатков буржуазного права и перейти на действительно
коммунистические формы организации производства и распределения.
3. Практика также очевидно показывает пути отказа от представительских
форм управления и перехода к <прямой демократии>. Решается эта задача, с
одной стороны, расширением прав трудовых коллективов в регулировании
производства и распределения (регулирования без помощи чиновников с
социально-экономическими функциями) и, с другой стороны, формулированием
объективных законов развития экономики в общественных установлениях прямого
действия. То есть координаторы могут исполнять только технические функции
(планирование, учёт и т.п.). Здесь чиновники с социально-экономическими
функциями уже не нужны.
4. Но особенно тяжело у нас дело обстоит с необходимостью массового
знания всего вышесказанного. Нынешние руководители компартий собираются
<восстановить власть трудящихся> силами разгневанного рабочего класса, в
конечном итоге, не знающего, как установить эту власть в реальной жизни.
Свою власть собираются установить эти <образованные марксисты>. Но на это
нынешние пролетарии уже не пойдут. Наши граждане понимают теперь, что
буржуазная власть предлагает государственный патернализм, если даже эта
буржуазия мелкая и на миллиарды не претендует.

Всё это уже описано основоположниками марксизма и конкретизировано массовой
практикой. Если бы называющие себя марксистами знали даже только эти основы!
В этом случае споры прекратятся и все сторонники социализма окажутся в
одной армии, которую уже победить нельзя.

Конечно сторонники <государственного (бюрократического) социализма>
представленную выше позицию обязательно назовут анархизмом или чем-то
ещё. Они изучали другой <марксизм>. Но этим они только подчеркнут ещё раз,
как далеко они ушли от практики движения пролетариата и от марксизма.

 Отправлено: 28.03.10 01:42. Заголовок: Привожу типичный тро..

Привожу типичный троцкисткий национальный подход к социализму. Ему можно противоставить только социализм опирающийся на русский национальный характер: справедливость, товарищество(не путать с партнерством) и советский патриотизм.
Либералы любят кричать об ограничениях политических свобод в России, но совершенно не желают разобраться в действительных причинах политики «закручивания гаек». В чем только они не видят эти причины! В гэбистском происхождении правящей группы, в злой воле Путина или же в извечной «быдлоидности» населения России, которое якобы представляет собой массу спившихся дегенератов, которые не могут представить свое жизнь без мудрейшего вождя, ведущего их в светлое будущее. Сторонники буржуазной демократии хотят представить дело так, будто источником бед для населения России является Путин, или же гэбэшники с ментами, но ни в коем случае не сама общественная система, в рамках которой мы живем и имя которой – капитализм. Их пропаганда вещает, что будто стоит лишь опрокинуть власть Путина, реформировать карательные органы и тем самым сделать возможными свободные выборы и свободное предпринимательство, как наступит эпоха рыночно-демократического рая. «Как на Западе», могут добавить некоторые. К великому несчастью для либералов, истинные причины превращения России в полицейское государство лежат в ее объективном положении в мировой капиталистической системе, в самом развитии российской буржуазии. По правде говоря, беды для либералов исходят от того, что сами они и защищают – капитализма и буржуазии.

Исторически сложилось, что крупный частный капитал в России оказался неспособен возглавить капиталистическую модернизацию, и что эту роль взяло на себя государство. Путь развития капитализма снизу, когда движущей силой модернизации являются отдельные капиталисты, частные собственники – это путь чрезвычайно растянутый и возможный лишь для стран, являющихся пионерами буржуазного развития. В эпоху зрелого капитализма, когда в мире много капиталистических держав, такой путь является тупиковым, поскольку ведет к нарастанию экономической отсталости от стран капиталистического ядра, что создает угрозу иностранного порабощения. Поэтому для России, равно как и для других стран полупериферии и периферии, оставался только путь форсированной модернизации, превращения отсталой аграрной страны в развитую индустриальную в наикратчайшие сроки. Необходимой силой для этого не обладали разрозненные капиталисты, а обладало самодержавное государство. А раз модернизацию осуществляло государство, то именно оно и диктовало свои условия всему обществу. Ключевая роль государства в процессе капиталистической модернизации России, это тот фундамент, на котором постоянно воспроизводится российский авторитаризм.

Другим фактором, обусловившим смену буржуазной демократии 1990-х современной диктатурой, было окончание происходившего в стране передела собственности. Массовая приватизация тех лет сделала жизненным интересом буржуазии требование свободы, т.е. свободы грабить. По мере того как шторм приватизации подходил к концу, буржуазия стала осознавать, что отныне ее главным интересом является порядок, дабы ее представители могли застолбить за собой то, что им удалось награбить. Новый виток приватизации грозил тем, что к буржуям, которым повезло в годы всеобщей растащиловки, могли наведаться их новоявленные конкуренты. Отныне для буржуазии стоял вопрос не о переделе и захвате собственности, а об удержании награбленного. Поэтому пробил последний час буржуазной демократии и снова восторжествовал российский авторитаризм.

Как известно, основа буржуазной демократии – это компромисс. Компромисс либо между буржуазией и пролетариатом, либо между разными группировками буржуазии. Для первого необходимы, по крайней мере, два условия. Во-первых, угроза пролетарской революции, которая бы могла заставить буржуазию идти на уступки. Во-вторых, высокий уровень развития экономики, чтоб буржуям было чем поделиться. Сразу очевидно, что это не случай России, поскольку ее пролетариат заражен буржуазной идеологией и в силу этого, и ряда других причин, пролетарская революция в начале 1990-х в России оказалась невозможна. С другой стороны, буржуазия не могла ничем поделиться, ибо происходила беспрецедентная для мирного времени экономическая катастрофа, уничтожившая половину российской экономики и это на фоне колоссального обогащения ничтожного меньшинства при не менее колоссальном обнищании громадного большинства.

Остается другой вариант – компромисс между различными группами буржуазии. Никаких устойчивых компромиссов внутри российской буржуазии не было, были лишь временные перемирия перед очередной схваткой. Первой такой схваткой в среде российской буржуазии были события 1993 года. Буржуазия раскололась на ту часть, что от реформ выиграла и ту часть, что от них проиграла. Первые были на стороне Ельцина, вторые на стороне Верховного Совета, а основная масса буржуазии вообще была в стороне от конфликта, заняв выжидательную позицию и занимаясь переделом собственности. От реформ выиграл финансово-спекулятивный капитал, а также криминал, а проиграл в разной степени капитал производственный. Если первые в кратчайшие сроки сколачивали многомиллионные состояния, то директорат промышленных предприятий нес убытки, ввиду ужасающего кризиса в промышленности. Однако не все было так просто, несмотря на то, что промышленные отрасли находились в прогрессирующем упадке, их директорат мог наживаться на приватизации своих предприятий и дальнейших коммерческих операций с ними. Если ельцинский лагерь буржуазии был однороден в плане того, что его представители выиграли от реформ в огромной степени, то этого нельзя было сказать о лагере Верховного Совета. Проигравший от реформ промышленный капитал пребывал в кризисе в разной степени, так, спад в нефтегазовой отрасли не идет ни в какое сравнение со спадом в машиностроении или в легкой промышленности. Однако как отдельные капиталисты, представители этих отраслей могли и выиграть, пользуясь обстановкой всеобщей растащиловки. В раздробленности той части буржуазии, что от реформ проиграла, кроется причина поражения Верховного Совета. Победившая группировка возвестила свой триумф расстрелом у Останкинского телецентра и танковой пальбой по Белому Дому. Не в 1999, когда Ельцин определил своего преемника Путина, началось превращение России в полицейское государство, а в 1993. Российская буржуазная демократия начала умирать едва родившись. Что касается пролетариата, т.е. класса лишенного политической власти с и собственности на средства производства, то, к сожалению, его самостоятельного движения не было. Как обычно бывает в разборках между буржуазными группировками, он был использован как пушечное мясо. Кроме того, всегда следует помнить, что в 1991 году и Ельцин, и Верховный Совет составляли один политический лагерь.

Другим важным фронтом борьбы внутри буржуазии является борьба российской государственной буржуазии против сепаратизма региональных буржуев, в первую очередь чеченских. Как в 1993 в Москве, и здесь в 1994-1996 и с 1999 гг. пролетарские массы обеих сторон были пушечным мясом в разборках «своих» буржуазий за право их же эксплуатировать. В итоге российская государственная буржуазия, ценой двух войн и десятков тысяч убитых, одержала верх и восстановила свое господство в Чечне. Если в России, говоря словами М. Инсарова, беспорядочный грабеж 1990-х сменился грабительским порядком ныне, то в Чечне сменился беспорядочный террор на террористический порядок.

Еще в середине 1990-х стал назревать конфликт между государством, т.е. чиновничеством и силовиками с одной стороны и олигархами с другой. Мы не будем останавливаться на перипетиях этой борьбы, а только подведем итоги. Олигархи перестали играть значительную роль в российской политике, а ее наиболее несговорчивые представители либо в тюрьме, либо в эмиграции. Государственная буржуазия, т.е. чиновники и силовики, дали понять, что именно они являются господами 1/8 части суши, а крупный частный каптал это не более чем ее младший партнер.

Таким образом, подводя итоги развития российской буржуазии за последние 20 лет, можно сказать, что Россия это та страна, в которой решающие конфликты внутри буржуазии всегда доводились до логического конца, т.е. до полной победы одной из противоборствующих сторон. В результате российская буржуазия не имеет опыта равноправных и устойчивых компромиссов составляющих ее групп, что вкупе с исторической ролью в России государства и положением в мировой капиталистической системе делает буржуазную демократию в России невозможной. Еще одним фактором, который делает демократию в России невозможной является нарастание ее экономической и научно-технической отсталости. Если в 1970 в экспорте страны продукция машиностроения составляла 21.5%, на рубеже 90-х – 15%, в 1995 – 10.2%, то в 2008 – 4.9%. А вот доля минеральных продуктов в экспорте выросла с 42.5%, в 1995 до 53.8% в 2000, и 69.7% в 2008. Эти данные говорят о нарастании научно-технической и экономической отсталости. Возникает вопрос: а как ее преодолеть? И кто будет во главе процесса? Ответа на первый вопрос сейчас нет, а вот на второй есть. Только государство имеет для этого достаточно сил. И, следовательно, роль государства, т.е. бюрократии в России, и без того огромная, будет только увеличиваться, и поэтому никакая демократия в России невозможна ибо бюрократам и ментам она совершенно не нужна.

В 2000-е гг., в связи с экономическим ростом, вызванном благоприятной ситуацией на мировом рынке сырья, и судьбой олигархов, конфликты в среде российской буржуазии практически сошли на нет. Это вызвано тем, что, во-первых, сегодня денег хватает всем буржуям, во-вторых, помня судьбу несговорчивых олигархов, крупный частный капитал признал свое поражение и принял новые правила игры – он не идет в политику, а чиновники не прижимают его в экономике. В третьих, чиновничество и бизнес срослись еще глубже, чем прежде. Например, заместитель председателя Правительства Виктор Зубков по совместительству является председателем Совета Директоров «Газпрома». А нынешний Президент Медведев занимал ту же должность до того, как он стал Президентом России. Можно вспомнить эпизод после «Газовой войны» с Украиной, когда Путин благодарил Председателя правления «Газпрома» Миллера за «защиту национальных интересов России», другими словами за защиту интересов буржуазии в целом, и чиновничества в частности. И это, понятное дело, лишь верхушка айсберга.

То, что мы имеем сейчас в плане ограничения политических свобод – институт «преемничества»; отмена выборности губернаторов и переход к их назначениям из Кремля; увеличение сроков полномочий Президента и Федерального Собрания; переход к выборам по партийным спискам; ликвидация таких демократических атрибутов, как «порог явки» и графы «против всех»; массовые фальсификации на выборах; ограничение свободы слова и т.д. – находится в логике развития российского полупериферийного капитализма. Диктатура современного периода берет свое начало в демократии 1990-х, которая расчистила для нее дорогу, путем расстрела российского парламента в 1993, двух войн в Чечне, которая отдала мелкую буржуазию на поток и разграбление криминалу и ментам. Демократию закономерно сменила диктатура, поэтому сегодня буржуазная демократия это реакционный политический строй, время которого в России в безвозвратном прошлом. Тот, кто является сторонником буржуазной демократии в противовес диктатуре, является злейшим реакционером. Вдобавок невозможность в России демократии обуславливается тем, что российской буржуазии, или на буржуазном языке – элите, демократия не нужна. Демократия ничего ей не может дать. Поэтому путь борьбы за буржуазную демократию – это аналогично борьбе за восстановление СССР, т.е. утопия. Пусть либералы об этом всегда помнят и пусть знают, что путины, медведевы и прочие это продукт, вышедший из их же стоячего болота.

Помимо либеральной «альтернативы», есть еще и националистическая. Что объединяет почти все русские националистические организации? Идея создания русского национального государства; необходимость национальной идеи, которая сплотит нацию; намерение проводить политику против мигрантов; национально-пропорциональный принцип при формировании органов государственной власти; ужесточение требований при получении российского гражданства. Есть еще специфические требования, вроде утверждения национал-социализма, понимаемого как справедливое распределение благ внутри одной нации. Все националисты воспринимают глобализацию как превращение современного мира в «мультирасовую помойку». В их среде существуют разногласия между православием и язычеством, между умеренными националистами и радикальными, между теми кто себя позиционирует как «левых» и правыми. Практически все они считают, что «жиды» правят всем, а заполонившие Россию «чурки» являются их приказчиками. Все откровенные националисты разделяют мнение, что не государство создает нацию, а нация создает государство. Ну и, разумеется, они разделяют тьму предрассудков, начиная от врожденной изобретательности и таланта, присущего всем белым народам и заканчивая «ментальной» враждебностью к белым «жидов», негров, «чурок» и прочих. Чтобы изменить ситуацию в России они предлагают сменить «плохую» элиту на хорошую, именно в этом они видят корень зла. Ввиду того, что националистические настроения в российском обществе чрезвычайно распространены, то необходимо разобрать основные требования националистов.

1) Русское национальное государство. Этот лозунг обосновывается, тем, что русский народ является государствообразующем народом и тем, что Россия является… мононациональным государством! Последнее объясняется тем, что по некому стандарту ООН мононациональным считается государство, в котором основной народ составляет 67% населения. Вообще националисты крайне негативно относятся к ООН, ЕС, НАТО, ОБСЕ и подобным организациям, которые являются «антирусскими». Но там, где их позиции совпадают, они на ООН будут охотно ссылаться. Также лозунг находит обоснование в том, что 14 из 15 республик бывшего СССР пошли по пути строительства национальных государств, исключением стала лишь Россия. И, самое главное, только русское национальное государство способно защитить русский народ и русскую землю от нашествия «инородцев»! Наша задача показать, что принесет населению России, русским и нерусским, создание национального государства. Во-первых, никаких государствообразующих народов в природе не существует, ибо государствообразующим является господствующий класс – сегодня это буржуазия. Народ, а он состоит из классов, которые имеют противоположные интересы, не может создать государство. Государство может создать только господствующий класс, который силой оружия, экономического принуждения и идеологического одурачивания объединяет остальной народ в единое политическое целое. Многие помнят, как создавались государства, образовавшиеся при распаде СССР. Кто их создал? Рабочие и крестьяне? Или же партийно-хозяйственная номенклатура=буржуазия советских республик? Думаю, ответ очевиден. Чтобы создать русское национальное государство, у этой идеи должна быть какая-то социальная база, та, что считает, что от этого можно выиграть. Такой социальной базой является русская мелкая буржуазия, которая наиболее часто имеет дело с мигрантами, а также низкоквалифицированные рабочие, которые видят в мигрантах угрозу своим рабочим местам. Именно по этой причине все националистические организации обещают оказать самую широкую поддержку малому бизнесу в случае их прихода к власти и ужесточить контроль притока и распределения иностранной рабочей силой. Однако, у создания русского национального государства должны быть объективные предпосылки. Таких нет. Факт того, что по абсолютной убыли населения Россия впереди планеты всей делает перспективу русского национального государства абсолютно нереальной. Пора уже смириться с тем фактом, что если не приток мигрантом, то территория России очень скоро будет представлять собой безлюдную холодную пустошь. С другой стороны крупной буржуазии создание национального государства является невыгодным, ибо оно затруднит доступ к дешевой рабочей силе, а также лишит возможности раскалывать пролетариат по национальному признаку. Если же, что совершенно невероятно, русское национальное государство будет создано, и произойдут массовые выселения мигрантов, то это будет означать, что крупный капитал потеряет доступ к дешевой рабочей силе мигрантов и поэтому сделает таковой рабочую силу русских. Снижение уровня жизни населения России неизбежно, поскольку единственный способ российским буржуям конкурировать с буржуями Азии, это удешевить рабочую силу в России до уровня рабочей силы в Азии, в первую очередь в Китае. А если же произойдут репрессии против мигрантов, то таковое снижение произойдет просто в чудовищной форме. Русским работягам национальное государство принесет нищету, коренным народам России национальный гнет, а мигрантам репрессии. Даже русские буржуи не выиграют от создания национального государства. Русское национальное государство будет не защитником русского народа, а его эксплуататором. Подобное уже произошло в бывших колониях, в постсоветских республиках и еще много где.

2) Национальная идея. Единство бедных и богатых! Начальников и подчиненных! Господ и рабов! Единство угнетенных и угнетателей во имя мифического единства и величия нации. Что может быть для капитализма лучше! Бедные и угнетенные будут видеть корень своих проблем в бедных и угнетенных другой национальности, а не в «своих» доморощенных богатых и угнетающих. Именно в этом смысл национальной идеи. Пора просыпаться! У пролетариев не может быть никакой общности интересов с буржуями.

3) Притеснение мигрантов. Вообще появление мигрантов в России вызвано тремя основными причинами. Российским буржуям выгодна дешевая по сравнению с российской рабочая сила. Население России убывает, поэтому миграционный приток должен компенсировать эту убыль, хотя полностью не компенсирует. В странах, откуда едут мигранты, трудящимся так хреново, что они едут в Россию, где жизнь тоже не сахар. Московский рабочий зачастую не понимает той очевидной вещи, что если бы не трудовые мигранты, то капитал заставил бы наниматься за копейки именно его. Благополучие Москвы зависит от притока дешевой рабочей силы, если этого притока не будет, то московские буржуа сделают дешевой рабочей силой самих коренных москвичей. И это не зависит от чьей-то злой воли, это безличная логика движения капитала.

Главное в том, что националистические настроения отвлекают народный гнев в другую сторону, в сторону безопасную для капитализма. Выступая против плохой элиты, они говорят, что все изменится, когда элита станет хорошей. Вся проблема в том, что элита не может стать хорошей и весь вопрос заключается в том, чтобы элиту уничтожить. Призывы к репрессиям против инородцев совершенно безопасны для ненавистной плохой элиты, но зато перенаправляют народный гнев против инородцев. Национализм это идеология миража. Национализм дает человеку образ врага – плохая элита, мигранты – но только образ, а сам враг остается невидимым. Это способ выпустить пар, чтобы он без вреда для капиталистической системы развеялся по белу свету.

4) Мелкие требования и специфические идеи. Кое-кто считает, что России нужен национальный социализм, понимаемый как справедливое распределение благ внутри одной нации или страны. Во-первых, само понятие «справедливое» абстрактно и ничего конкретного не содержит, в чем для общественных низов «собака зарыта». Во-вторых, была уже попытка построения «социализма в одной стране» и не надо напоминать чем она закончилась. И это при том, что СССР был второй промышленной державой, занимал второе место в научно-техническом развитии, имел огромную армию и государства-сателлиты, по населенности занимал 3-е место и в разное время 5-8% мирового населения. Современная Россия является государством со слаборазвитой сырьевой экономикой, отставшим в научно-техническом развитии, с большой и слабой армией и вымирающем населением. Если в СССР построить социализм оказалось невозможно, то о современной России и говорить нечего. Социализм, как и капитализм, может быть только всемирным. Поэтому нам не нужна революция национальная, нам нужна революция мировая. Превращение мира в единую систему называется глобализацией. И тот, кто выступает против глобализации с позиции угрозы превращения мира в «мультирасовую помойку», тот является тупым реакционером. Тупым, потому что не понимает логику развития человечества. Реакционером, потому что желает повернуть колесо истории назад, во времена национальной замкнутости. Это невозможно, ибо экономики давно переросли национальные границы и составили мировой рынок. Отсюда следует смешение народов в единое человечество и это закономерный итог прошедшего развития: от общин к племенам, от них к союзам племенам, далее к народностям и нациям, и, наконец, к единому человечеству. Нация лишь веха в этом процессе, а потому она исторически обречена.

Подобное же можно сказать, о национализме малых наций. Апологеты такого национализма полагают, что причина их бед, таких как утрата языка и традиций, это имперская политика России. Если русские националисты видят корень зла в евреях и кавказцах, то нерусские националисты в имперской политики России. Между ними разница лишь в масштабе, но объективная роль одна и та же. Взять народный гнев под контроль и перенаправить его от капиталистической системы, в сторону мнимого врага. Нашей задачей является разоблачение любого национализма, хоть большой, хоть малой нации. Темой одной из наших следующих статей будет рассмотрение и критика национализма в малых российских наций, который слаб политически и организационно, но зато очень широко распространен на бытовом уровне и потому охватывает большое количество людей.

Современный мир это мир упадочного капитализма. Он неминуемо уничтожит человечество, ибо завел его в самое опасное из всех антагонизмов, в антагонизм с природой. Как вариант трагедии человечества, возможна империалистическая война за передел мира между слабеющими империализмами США, Западной Европы и бурно растущими империализмами Китая, стран Азии и Латинской Америки. Поэтому любая идеология, которая объективно отстаивает капиталистический строй, ныне является врагом всего человечества. Если в начале ХХ века, когда почти по всему миру стояла задача буржуазной революции, определенный диалог социалистов с либералами и прочими был возможен, то сегодня, когда на дворе задача революции пролетарской, такой диалог полностью невозможен.

23-25 марта 2010 Роберт Антиверов